Шанс на ошибку (СИ)

— Ты, блять, шутишь? — выдавил из себя Малфой.

— Похоже на то, что я шучу? — Забини убрал палочку в карман. — Гермиона — моя невеста, Малфой. Клянусь Мерлином, если я узнаю или услышу, что ты хоть как-то задел её — мне будет наплевать на нашу с тобой дружбу.

Сердцебиение Драко участилось, а серые глаза почернели. Он кинул на друга последний взгляд и направился в спальню. Призвав к себе пергамент и перо, он принялся за письмо.

========== 12(2) ==========

Выпуск этого «Ежедневного пророка» станет когда-то коллекционным и невероятно ценным. Гермиона сжимала в руках утреннюю почту, а глаза бегали вдоль газетных строчек. На первом развороте газеты красовалась колдография Малфоя-младшего и его избранницы — Астории Гринграсс.

«Наследник рода Малфоев обручился с Асторией Гринграсс»

Слишком больно эти слова впивались в её нутро, которое пустовало без души. Ей казалось, что эта новость не принесет абсолютно никаких эмоций, но она ошиблась. Она знала об этой статье ещё за несколько дней до её выхода, но это не помогло никаким образом, было больно, как впервые.

Тонкие пальцы гриффиндорки закрыли газету, и с заглавной страницы ей улыбалась до боли знакомая девушка, которую она видела каждое утро в зеркале. В отличии от снимка Малфоя и Гринграсс, их колдография выглядела искренней и нежной. Никакого делового расстояния между ней и Блейзом, никакого холода в выражении лиц. Забини аккуратно обнимал её и смотрел прямо в глаза.

«Гермиона Грейнджер выходит замуж. Ярчайшая ведьма столетия рассказала о том, что совсем скоро облачится в свадебное платье»

Скиттер в подробностях расписала о своем интервью с ней, не забыв приукрасить каждое слово Гермионы и умножить его надвое. Гриффиндорка ещё раз пробежалась по статье и отложила газету в сторону. Родители полностью поддержали её выбор и рассыпались в поздравлениях в преддверии свадьбы дочери. Только их письма могли вызвать на лице Гермионы искренние эмоции и неподдельную улыбку, хотя та появлялась всё реже и реже. Это не могло остаться без внимания, она замечала, что становиться хладнокровнее, даже к матери с отцом.

Каждый, кто получил «Пророк» в это утро, провожали её взглядами, в которых Гермиона даже не пыталась разобраться. Блейз держал её за руку, а она пыталась отмахнуться от мыслей, которые уже начали вызывать головную боль. Она сидела с Блейзом за последней партой и практически не слушала лекцию профессора Бинса, взгляд устремился на парту, за которой сидел Малфой и Гринграсс. Почему-то новость об их помолвке, как будто бы прошла мимо всего Хогвартса, и на это даже никто не обратил внимание. Только огромное кольцо с бриллиантом на пальце Астории кричало о том, что она всего в шаге от того, чтобы стать следующей леди Малфой.

Гриффиндорке хотелось напиться прямо сейчас и забыться в беспамятстве, но разговор с МакГонагалл после последней выходки и двухнедельного отсутствия на занятиях всё-таки имел последствия. Последнее, о чем мечтала Гермиона, так это то, чтобы об этом всем узнали родители. И нет, дело было не в страхе перед ними, а в элементарной заботе. Она считала, что они и так достаточно пережили из-за неё, чтобы теперь получать письма, рассказывающие о том, насколько сильно испоганилась их идеальная дочь. Директор сняла её с поста старосты, что ничуть не задело Гермиону, а только сняло лишнюю ответственность и предоставило больше свободного времени.

Рука Блейза лежала поверх её собственной и аккуратно закрывала обручальное кольцо, которое было не таким вызывающим, как у Гринграсс, но не менее красивым. Белое золото в сочетании с небольшим рубином, который переливался голубоватыми оттенками, выглядело изумительно. А кольцо, которое было преобразовано из ожерелья Морганы, переместилось на левую руку.

— О чем ты думаешь, Гермиона? — тихий голос Блейза заставил Гермиону оторвать взгляд от Малфоя. — О нем?

— И о нем тоже, — призналась гриффиндорка. — Как думаешь, мы все сделали правильно?

— Мы уже с тобой говорили об этом. И не один раз, — ответил мулат. — Я дал тебе Непреложный обет, Гермиона.

— Было подло с моей стороны принимать твои условия, Блейзи, — Гермиона склонила голову и заговорила ещё тише. — Это было очень эгоистично.

— Нет, это был мой выбор. Прости, что не смог смотреть на то, как моя подруга загибается.

— Неправда. Мои родители целы и невредимы, — Гермиона замялась. — Я счастлива.

— Поэтому топила себя в алкоголе.

— Это просто временное развлечение. Я ведь мечтаю…

— О смерти, — перебил её Забини.

— Нет. Люди, которые мечтают о смерти не улыбаться. А я улыбаюсь…

— Сквозь боль, — снова он ей не дал закончить. — Вот даже сейчас, смотришь на него и улыбаешься, но тебе ведь больно.

— Нет же, я чувствую…

— Пустоту.

— Где твои манеры, Блейз? Хватит меня перебивать.

— Мои манеры при мне, Гермиона. А твои где? — Блейз посмотрел на неё. — Разве лгать — это хороший тон? Не обманывай хотя бы меня, ты уже давно ни о чем не мечтаешь, не улыбаешься и уж тем более ничего не чувствуешь.