Шанхайский регтайм

— В наших делах гарантий не бывает, — ответил Абдалла. — Зачастую логику действий диктует текущая ситуация. Не пойдет старик на встречу… Ну что же… Сделаешь так, чтобы я со своими людьми мог войти к нему в дом, — он строго посмотрел на "племянника". — Не хотелось бы поднимать лишнего шума. В тамошнем районе много полицейских, но, если другого выхода не будет, то войдем. Ты не бойся, мы будем рядом. Я думаю, жизнь дочери для него дороже бумажек, и Пурятинский согласится с нашими условиями, — не очень убедительно закончил "дядя".

В конце разговора, Юсуф, как можно безразличнее, поинтересовался, что будет с девушкой при том, или ином развитии событий. Абдалла отмахнулся:

— Никому эта дурочка не нужна. Посидит в подполе у Мустафы, потом отпустим, когда все закончится…

Завершив туалет, молодой человек одел кашемировое пальто, каракулевую шапочку и положил в правый карман браунинг "бэби". Посмотрел на отражение в зеркале и поправил головной убор. Можно было выходить.

* * *

Кучера Юсуф не брал и лично расположился на козлах. Девушка села сзади, накинула на голову платок и прикрыла им лицо. Ее черные живые глаза с интересом смотрели на уличную сутолоку. На сиденье рядом с Мариной лежали этюдник и фотографически аппарат. Треногу от него молодой человек положил себе под ноги.

Художница очень редко выбиралась из дому и поездка для нее была настоящим развлечением. Она весело говорила о том, что нужно отыскать место по-живописней, сама себя спрашивала успеет ли сегодня сделать парочку набросков. Размышлявший над предстоящим похищением Юсуф виновато молчал. Отвечал односложно, почти угрюмо. Ему повезло: девушка была слишком занята своими впечатлениями и не обратила внимания на странное поведение спутника.

Через час мучительной езды по кривым и забитым повозками, людьми улицам афганской столицы Юсуф наконец-то вывел "фаэтон" на окраину города. Он не слишком хорошо управлялся с лошадьми и даже вспотел от напряжения. А может сказывалось его общее нервное состояние? Он не знал.

Экипаж катил по грунтовой дороге вдоль реки Кабул. Вчера молодой человек и Мустафа убили половину дня, отыскивая подходящее место для операции. Достаточно укромное и не так далеко от города. В конце-концов остановились на небольшом участке берега, отрезанном от дороги одичавшим фруктовым садом. Через него вела еле заметная тропа достаточно широкая для проезда "фаэтона". На противоположном берегу реки лежало поле, а на горизонте живописно возвышались горы с белыми шапками льда на вершинах.

Юсуф остановил упряжку и, не оборачиваясь, спросил:

— Ну как вам, Марина? Годится для пейзажа?

Девушка привстала с кожаного сиденья, ее румяное лицо появилось у правого плеча молодого человека. Юсуф ощутил аромат цветочных духов. Тех, что подарил на именины.

— Красиво, — сказала девушка, и облачко пара вылетело у нее изо рта. — Но мрачно. Очень жаль, что сейчас не весна, или начало лета, — лицо исчезло, и "бухарец" услышал, как она соскочила на землю. — Холодно сегодня, я замерзла, — потрепав лошадь по холке, художница прошла к воде.

Юсуф слез с козел и достал коробку с папиросами. Задумчиво глядя на мутный поток воды Марина прогуливалась по обрывистому берегу. Остановившись, чуть склонив голову набок, посмотрела на Юсуфа.

— Что же вы такой серьезный? — шутливым тоном спросила Марина. — И молчите все время. Язык проглотили?

Молодой человек не нашелся, что сказать и отвел глаза. Сунул в рот папиросу и вынул зажигалку. Но огонь не захотел загораться. Сыпя искрами, колесико вхолостую чиркало по стершемуся кремню. Девушка подошла к Юсуфу.

— Давайте я, — она решительно забрала зажигалку. — Смотрите как надо! — неожиданно пламя вспыхнуло у нее с первой попытки. — Раз! — Марина поднесла огонек к кончику папиросы. — Два! — и тут же погасила его, не дав прикурить. — Не люблю, когда мужчины курят! Какой прекрасный воздух, а вы хотите отравить его дымом!

Девушка стояла в шаге от Юсуфа, насмешливо смотрела прямо в глаза и казалось чего-то ждала. Поддавшись внутреннему порыву, молодой человек уронил папиросу и, взяв Марину за руки, притянул к себе. На пухлых и гладких щечках девушки вспыхнул румянец. Глаза затуманились, головка откинулась назад, губы Марины потянулись к мужским. Но поцелуй не состоялся: где-то неподалеку заржала лошадь. Ей тут же ответила запряженная в "фаэтон" пара.

Мечтательное выражение на лице девушки сменилось недовольством. Прикрывая лицо платком, она отошла от Юсуфа к воде.

— Прямо сюда едут, — сказала она грустно. — Целая толпа.

"Бухарец" оглянулся. К ним, петляя меж деревьев, ленивой трусцой приближался Мустафа и трое всадников. У всех за спинами торчали ружья.

— Не стойте просто так, — сказала Марина. — Принесите мне этюдник!

Юсуф покорно подошел к экипажу, потащил с потертого кожаного сиденья тяжелый лакированный ящик с ремнем и складными ножками. Тем временем, оказавшись на берегу, Мустафа проехал прямо к опешившей от такой наглости девушке. Его спутники неспешно трусили за ним.

— Юсуф, — позвала Марина, — прогоните их отсюда, — сказала она по-русски.