Шам

Аслан, закончив объяснять, что он тут главный и всем слушаться, встал в строй и приготовился внимать начальству. Аль-Мисри вышел на середину, как раз между их ротой и арабами слева, окинул подчинённых горделивым взглядом и начал речь. Очень эмоциональную и выразительную, но, увы, совершенно непонятную Марату и, судя по лицам некоторых братьев по оружию, не ему одному. Да, язык-таки надо учить, причём срочно.

Комбат всё больше расходился, заводя себя и слушателей, энергично жестикулируя и уже начиная брызгать слюной. Марат, дабы не тратить зря время, решил заняться тем, для чего за хозяйственно-бюрократическими хлопотами этого дня времени не находилось – немного подумать и оценить обстановку.

Их привезли не в Сирию, как он рассчитывал, а в Ирак, под Мосул. Какая хтонь совсем недавно творилась в штурмуемом иракской армией и шиитскими ополчениями городе Марат, в общем и целом, себе представлял. Добавить сюда ещё активно действующую натовскую авиацию, и становится совсем весело. Мясорубка в самом городе почти закончилась, вроде как, но к западу и северу от него – продолжается. Шансы на выживание при попадании туда существенно сокращаются. Можно, конечно, потратить время на сожаление о решении поехать и жалость к себе, но толку от этого мало, так что лучше сосредоточиться на деле. Какие ещё вводные?

Их батальон только что сформировали, причём девять из десяти в нём – новобранцы. Хотя, по идее, логичнее было бы пополнить ими понёсшие потери подразделения – так и молодёжь быстрее войдёт в струю, и ветеранам будет полегче. Но вместо этого формируется новый отряд. О чём это может говорить? Ну, например, о том, что действовавшие в этом районе до них отряды выбиты под ноль, и доукомплектовывать там просто некого. Или, если не столь мрачно – где-то ситуация ещё хуже, чем здесь, и опытных бойцов перебросили туда. Например, под Ракку. Какие из всего этого практические выводы? А шайтан его знает. От солдата ничего не зависит, в любом случае. Куда пошлют, туда и захочешь.

Рядовым бойцам стратегию никто не объясняет, увы, но Эшреф вроде как питает к Марату некую отеческую привязанность (которую Марат, не будучи дураком, не переоценивал), и утром нашёл пару минут для разговора. Понятно, что военных тайн он не раскрывал, но кое-что всё-таки рассказал – в сам Мосул, на усиление обречённого гарнизона, их перебрасывать не планируют. Задача батальона – кошмарить иракских федералов в широкой полосе к юго-западу от города, не давая противнику наглухо отрезать коммуникации. Надо сказать, такие новости Валеева обрадовали не на шутку, потому что в случае отправки в Мосул он на полном серьёзе собрался дезертировать – шансы на выживание в уже практически павшем городе стремились к нулю, а здешняя идеологическая обработка была не настолько изощрённой, чтобы он реально захотел принять шахаду ради Абу Бакра Аль-Багдади. Или даже ради самого Пророка, да благословит его Аллах и приветствует.

Жаль, конечно, что не получилось попасть в разведку. Во-первых, в необученной пехоте шансы задвухсотиться выше, во-вторых – он же, всё-таки, здесь их финансовых соображений, а у разведчиков куда больше вариантов отжать что-нибудь ценное. С другой стороны, там почти одни кавказцы, и насколько он бы с ними ужился – большой вопрос. Скорее всего – ни на сколько. Так что, может, и к лучшему.

Марат скорее инстинктивно, чем сознательно почувствовал какое-то изменение вокруг и успел вынырнуть из своих мыслей как раз вовремя, чтобы вместе со всеми заорать:

– Аллаху Акбар!!!

Кричал он, правда, тише остальных, потому что не успел набрать воздуха, но этого никто не заметил.

                                            * * *

Нет, всё-таки, снабжение тут полный отстой! В ночник хоть что-нибудь видно исключительно при яркой луне, а если она как сейчас, еле-еле пробивается сквозь пыль над горизонтом…

Антон раздражённо выдохнул и опустил бесполезный прибор. Как-то от конторы, претендующей на гордое звание «частной военной компании», ожидалось большего. А тут – форма говно, вооружение говно, техника и приборы полное говно, а к боеприпасам вообще страшно подходить – такое впечатление, что они сначала пару-тройку десятилетий хранились под открытым небом, а потом их транспортировали самосвально-бульдозерным методом.

Сзади, от позиции пушкарей донеслось протяжное «Вы-ы-ыстрел!» и Шарьин привычно заткнул уши.

«БАМ!!!»

Вспышка на долю секунды осветила ночную пустыню, чем Антон не преминул воспользоваться, быстро пробежав взглядом по окрестностям. Подкрадывающихся врагов обнаружить не удалось, хвала Аллаху, а мгновением позже всё опять погрузилось в темноту, и снаряд с гулом ушёл на север, за горы. Внизу, в спрятанных в вади домиках, кто-то всхрапнул и заворочался, но этим реакция и исчерпалась – все уже привыкли к тому, что ночью пушкари работают по дежурным целям.