Шалость судьбы

– Присядьте, – велел ректор, опускаясь на корточки, и я последовала его примеру. Он положил свою ладонь на каменную плитку дорожки и замер, сосредоточившись, после чего через стыки плит начали пробиваться ростки. Он поднял глаза, внимательно посмотрел на меня, чего-то выжидая, и я поняла, что должна повторить. Опустив свою ладонь на холодную плитку, я прикрыла глаза и сосредоточилась, пока не догадалась направить собственное тепло через руку вниз, к самой земле, которую теперь явственно ощущала. Внутри нее шевельнулись заснувшие растения, тут же потянувшись за моим теплом, и когда я открыла глаза, то увидела пробивающиеся ростки, окружающие мою руку.

– Ух ты! – выдохнула я потрясенно, все еще не в силах поверить в то, что происходило. Моя третья стихия, стихия земли! И если раньше я относилась к ней с изрядной долей скепсиса, то сейчас я ее любила как никогда.

– Сила земли в первую очередь происходит от жизни, – тихо пояснил ректор, поднимаясь на ноги. – Земля рождает жизнь, она любит жизнь.

Я тоже встала, не переставая любоваться тем, что сделала, и отчасти стесняясь поднять глаза и вновь взглянуть на ректора. Появление стихии стало полной неожиданностью – словно удар по голове, который заставил на какое-то время потерять ориентацию в пространстве, но сейчас я вспомнила, в какой момент стихия пробудилась. Мои губы все еще горели от поцелуя, и он не выглядел случайным.

– Зачем вы меня поцеловали? – выпалила я, зная, что, если не поднять эту тему сейчас, потом будет уже поздно.

– Вы действительно хотите это узнать? – спросил Дакар, снова делая шаг ко мне, и я замерла, начиная сомневаться. Его близость вновь сбила меня с толку, заставляя сердце биться еще сильнее, а мужчина молчал, смотрел на меня и словно пытался что-то понять.

Молчание разорвал громкий грохот, и мы оба вздрогнули, поднимая глаза вверх, чтобы увидеть салют, вспыхнувший в небе над нашими головами. Я вспомнила, как ректор сказал, что я ходячая катастрофа. Как злился, считая, что я испытываю к нему симпатию, и его грубый ответ, и желание, чтобы я прекратила его преследовать.

И слова, которые я хотела сказать, прежде чем он поцеловал меня.

Дух. Он владел стихией духа, и только по тому, что я видела, можно было понять, что это была очень могущественная сила. Он заставил меня замолчать единственным пришедшим ему в голову способом, тем самым считая, что задурил голову глупой влюбленной девчонке. Ведь Дакар уже не раз давал ясно понять, что не испытывает ко мне никаких чувств. Да и я… Почему я вообще думаю о чувствах? Он же мне ни капельки не нравится. Он внушил мне это, как тогда в комнате. Внушил и соврал! Не зря каждый раз по моему телу ползли мурашки. Возможно, он действительно всего лишь лорд, который иногда пользуется ситуацией.

– Я просто… – не дождавшись моего ответа, начал ректор Дакар.

– Не надо, я ничего не хочу знать, это неуместно, – перебила я мужчину, уже зная, что ничего хорошего он мне не скажет. Я боялась услышать то, что он мог мне сказать. Пусть лучше все останется как есть.

Ректор судорожно сжал ладони, словно не зная, куда их деть, и посмотрел в сторону видневшегося над лабиринтом дворца.

– Нам, наверное, лучше вернуться, – наконец сказал он и, обогнув меня, пошел вперед, явно прекрасно зная короткую дорогу обратно.

В тишине я следовала за ним, стараясь контролировать желания, поскольку надежда провалиться сквозь землю теперь казалась вполне реальной.

Глава двенадцатая

Совсем скоро мы достигли дворца, и Дакар отступил в сторону, пропуская меня по лестнице перед собой. Я поднялась и, пройдя по небольшому коридору отодвинув растения, скользнула в зал, где вовсю продолжалось празднование. Я застыла, оглядывая толпу гостей в поисках своих родителей. Хотелось надеяться, что Исар еще бродит в лабиринте в поисках меня. Ректор остановился справа, также окидывая зал взглядом, и, чувствуя неловкость, я развернулась, чтобы уйти. Как вдруг за спиной ректора совершенно отчетливо увидела продвигающегося в нашу сторону Освира Кауба. Он оглядывал толпу и, судя по всему, еще не видел ни меня, ни Дакара. Насколько у него хорошая память? Хотелось надеяться, что меня он помнил смутно, но найдя лучшего друга, определенно спросит его о помолвке. Как бы мне ни хотелось исчезнуть, я понимала, что, когда Освир опишет Дакару молодую девушку с красными прядями, тот сразу поймет, кто так неудачно подшутил над его репутацией.

– Потанцуем? – быстро выпалила я, оборачиваясь к ректору.

Дакар перевел на меня удивленный взгляд, но прежде чем он что-либо ответил, я сама схватила его за руку и потащила сквозь толпу к танцующим парам, как можно дальше с траектории движения Освира. Тем не менее он обнял меня, начиная танец, в то время как я через его плечо следила за продвигающимся по залу другом ректора Дакара.

– Юна, все нормально? – настороженно спросил у меня мужчина, неспешно танцуя.

– Да, – нервно сказала я, – просто очень хотелось танцевать.