Шахта

– Закрываешь одну ноздрю, – ее голос стал похож на голос человека, надышавшегося гелием, – и всасываешь второй. – Первая дорожка исчезла, словно ее засосало в турбину. Она выпрямилась, шмыгнула носом несколько раз, чтобы распределить волшебную пыль по внутренней системе и захихикала. – Повторяешь, сколько потребуется. – Другая дорожка исчезла в противоположной ноздре. – Проще, чем принимать аспирин. Твоя очередь.

Джонатан закусил губу, стараясь не смотреть на протянутую трубочку. Бесполезно. Конечно, одна доза этого вещества навредит ему не больше чем порция турбо-кофе по рецепту Баша. Баш раньше пробовал кокаин – по крайней мере, Джонатан был в этом уверен. Ничего страшного.

Или он мог вежливо отказаться. И просто пить пиво. Как тихоня. Когда он покинет это логово порока, будет чувствовать себя все еще невинным, словно дитя леса.

Он постарался изобразить отважную улыбку.

– Ну, думаю, мне нечего терять. – Если даже Шерлок Холмс был наркоманом…

– Вообще-то есть чего. Я специально сделала дорожки поменьше, чтобы ты не чихнул и не рассыпал дурь по полу. Пользовался каплями для носа?

– Да.

– Ты почувствуешь порошок в носу, но не чихай. Будто пьешь алкоголь, но не держишь его во рту, а сразу отправляешь в горло.

– Как пиво залпом. – Еще один навык, приобретенный во время учебы в колледже.

– Типа того. Затем откинь голову и вдохни воздух, чтобы убрать остатки с нёба.

Джонатан сделал это, собрав глаза в кучку и стараясь попасть соломинкой в центр дорожки. Он подумал о том, как начинающие курильщики не любят подносить огонь близко к лицу. Вдохнул большую часть слабой дозы и, следуя инструкциям, шмыгнул носом, пару раз сглотнул.

– Теперь попей. Как тебе?

– Необычно. Не так плохо, но… даже не знаю. Холодное как лед. Но приятно. Легкое онемение. – И в оборотня он не превратился.

– Точно. Его кристаллы как лед. Только они очень маленькие, поэтому выглядят как порошок.

Лорд Альфред на винтовой лестнице чесал свои лысые яйца. Кристал на диване стала свидетелем очередного жестокого убийства и отреагировала эмоциональной вовлеченностью манекена: «Иииии, уууууу». «Давай еще раз».

Он приготовил трубочку, чувствуя себя левшой, которому приходится рисовать правой рукой. Кокаин подействовал как ключ зажигания. Казалось, он отскочил от верхней стенки его черепа и спикировал прямо в сердце. А потом остановился где-то за глазными яблоками.

Джонатан сморщил нос.

– Кажется, мой нос заснул.

– Ты знал, что кокаин используют в качестве анестетика во время пластических операций? Это один из немногих анестетиков природного происхождения.

Внезапно в компании Ямайки он почувствовал себя неучем. Серотонин Джонатана ни на что не реагировал, в то время как другие нейротрансмиттеры активно работали. Зрачки слегка расширились. Пульс и дыхание участились. Чувства обострились. Затылок и тыльная сторона рук превратились в радиолокационные антенны, подключенные к центру, отвечающему за реакцию «бей или беги». Он был в состоянии боевой готовности, но в то же время чувствовал, что его контролируют. Словно искал и нашел крейсерскую высоту.

– Теперь жжет, – сказал он с таким же выражением лица, какое бывает у собак, когда им не нравится еда.

– Выпей еще, чтобы смыть неприятный вкус.

Джонатан осушил кружку с «Тихоней» до дна. Вот, значит, какой он, рекреационный наркотик, вызывающий столько проклятий. Словно вдохнул неразбавленный джин через нос.

Ямайка набрала еще пару соломинок первоклассного кокаина и засунула их в карман парки Джонатана, висевшей на спинке стула у обеденного стола. Это было очень мило с ее стороны, как и продемонстрировать свои прекрасные ноги в процессе. Джонатан подумал, что Ямайка просто шикарная.

Пару дорожек спустя он допивал вторую кружку пива и думал о том, что Ямайка не просто шикарная, а мегашикарная. И тут вернулся Баухаус.

– Что стряслось, папа-медведь? – спросила Ямайка. – Потерял счет времени, подглядывая за Крузом в душе? – Она толкнула Джонатана локтем. – Шучу. У него камеры в каждом помещении.

Веселое выражение улетучилось с лица Джонатана. Видел ли Баухаус, как Ямайка спрятала кокаин в кармане его парки? Записал ли он их разговор о нем?..

– У него и потайные двери есть. Уууу, просто жуть!

Баухаус проигнорировал ее насмешки.

– Джонатан, да? – Интересно, он пытается вспомнить имя Джонатана или просто санкционирует его присутствие. – Да. Джонатан. – Он вручил ему голубой бумажный пакет с десятью стодолларовыми купюрами.

– Спасибо. Спасибо вам, мистер Баухаус. – Одна его нога обвилась вокруг ножки табурета, вторая бешено болталась. Нужно сказать еще что-то умное. – Надо отлить. То есть, эм, где здесь?..