Шахта

Когда он резко отодвинул занавеску в душе, по полу разлетелись несколько колец, на которых она держалась. Круз видел свое потное отражение в черном стекле окна, закрывавшего вентиляционную шахту, – он не походил на невиновного. Принялся колотить кулаком по раме, пока ее прогнившая конструкция со скрипом не поползла вверх. Поднявшись на семь сантиметров, она застряла. В этом было нечто комическое. Он начал бить кулаком, представляя на ее месте нос копа, сальное лицо Фергуса, глотку вопящего соседского пиздюка, тушу Эмилио. Бах-бах, ошметки краски разлетелись в стороны, и окно полностью открылось. Круз вышвырнул в него мешок. Прямо в шахту. О, великий бог листьев коки, пусть приземление будет мягким. Далеко внизу послышался всплеск. Он надеялся, что мешок не напорется на что-нибудь острое. Он снова ударил по окну, и то со скрежетом захлопнулось. Наглухо, словно консервная банка. Наверху виднелся кровавый отпечаток его руки.

Он вытер кровь туалетной бумагой, швырнул ее в унитаз и нажал на смыв. Вылез из ванной, медленно задвинув за собой занавеску. Шумно вдыхал воздух, артерии пульсировали. Жалко, что рядом не было Рози, чтобы оценить его находчивость.

Первоклассная работа. Теперь ты вхож в ближний круг. Я дам тебе свой секретный номер.

Круз успел вытереть лицо полотенцем, как во внешнюю дверь постучали копы. Ямайка натягивала кожаную юбку.

Как оказалось, офицеры проводили поквартирный опрос. С ребенком, Марио Веласкесом, произошел несчастный случай – он пропал. Может, вы видели или слышали…

Манера Круза держаться подсказала им: он знал, что к чему. Ему не раз приходилось общаться с полицией. Они слышали звук воды в туалете. Воду спустили, как только они постучали.

Дружелюбно заглянув в квартиру, они увидели Ямайку и узнали ее. Не менее дружелюбно заглянули ей в сумку, обнаружили там ампулу с кокаином – запоздалый подарок от Круза на день рождения – и арестовали обоих.

Двенадцать

Увидев полицейские машины на углу улиц Кентмор и Гаррисон, Джонатан виновато вспомнил все преступления, которые совершил за свою жизнь. Его дверь, его дом. Повсюду копы. Их поросячьи глазки внимательно изучают нового подозреваемого. Яркие красные и голубые огни пятнами отсвечивают на снегу. Копы всем своим видом бросают вызов любому, кто проходит мимо: ну же, сделай нам что-нибудь. Ты не сделаешь. Тебе слабо. Трус. Слабак. Давай, обрати на нас внимание. Мы любим задавать вопросы. Сколько Джонатан себя помнил, от вида копов в форме у него внутри все сжималось. Как-то раз, он еще в детсад не ходил, жил в Форт-Уэрте [35] и решил сбегать за мороженым в супермаркет. Его окружили копы.

– Живешь здесь, сынок?

Невеселые воспоминания столкнулись с суровым настоящим. Он старался вести себя так, чтобы его не заметили. Язык распух от волнения. Главное – не попадись учителю. Не позволяй тупоголовым одноклассникам увидеть, что у тебя есть. И никогда, никогда не позорься перед девчонками. Женский смех над тобой страшнее смерти от тысячи порезов.

Виноватый взгляд Джонатана упал на коробку, которую он нес в руках. Он попытался вспомнить определение слова «контрабанда». Кто вообще мог знать, что запрещено в Оквуде? Он кивнул офицеру, нервно отводя взгляд. Нет смысла изображать крутого.

Нашивки на форме сообщили Джонатану, что порядок в Оквуде охраняет собственная полиция. На копе было толстое пальто из нейлона с синим воротником-стойкой и металлическими пуговицами. Над значком красовалась плашка с выбитой фамилией СТАЛЛИС.

Офицер Сталлис был похож на ящерицу. Его нос напоминал клюв, а кожа вокруг глаз покраснела, словно кровяные сосуды хотели прорваться наружу и глотнуть воздуха. Щели, за которыми скрывались глаза копа-ящерицы, казались хрупкими и напряженными. Сами глаза не были заинтересованы в алиби. Они были цвета ила, того, в котором любят дремать мокасиновые змеи.

– А это еще что такое? – Глаза копа зафиксировались на коробке в руках Джонатана. Там может находиться что-то интересное для следствия.