Шах и мат

Третьим лицом, посетившим убийцу, был не кто иной, как Гарри Стоун, король репортажа. Как он проник в камеру, установить не удалось, но для Гарри Стоуна не существовало никаких препятствий. Он долго пытался соблазнить Тома Грэди тем, что интервью с ним будет помещено в самой распространенной газете в Соединенных Штатах на первой странице. Но это не тронуло Тома, и он молчал, совершенно обессилевший.

Интервью было, однако, напечатано, и в нем Гарри Стоун передавал такие слова Тома Грэди, что после них стало ясно: электрический стул, во всяком случае, не минет Тома Грэди.

В день суда над Томом Грэди улица перед зданием суда была так запружена автомобилями, что наряд полисменов с ног сбился, распределяя места подъезда. Вся Пятая Авеню, улица миллиардеров, присутствовала на суде. Разряженные жены и дочери королей масла, стали, автомобилей, бетона, железных дорог, пароходств, в мехах и драгоценностях разместились для редкого спектакля в партере суда. Репортеры, потные и запыхавшиеся, отмечали в своих блокнотах:

«Миссис Астор, шеншеля, бриллианты, сто двадцать каратов. Мисс Этель Хорлэй, черное платье, жемчуга, цена сто пятьдесят тысяч долларов. Миссис Форд, вечерний туалет, розовый жемчуг, три тысячи долларов».

Фраки, лорнеты, запах духов. И только одна-единственная женщина не могла пробраться в здание суда, ее отгоняли от подъезда суда полисмены: это была маленькая худощавая женщина в старом платье с ребенком на руках, это была жена Тома Грэди, для которого собрались сюда все короли Пятой Авеню.

Том Грэди стоял перед судом, сгорбившись. Он отвечал на вопросы едва слышно.

– Вы убили мистера Хорлэя?

– Нет.

– Вы категорически отказываетесь?

– Да.

– Вы состояли в коммунистическом обществе, имеющем целью свержение существующего в Соединенных Штатах строя?

– Нет.

– Вам не помогут запирательства. Сядьте!

Показания давал человек с разноцветными глазами. Для торжественного случая он надел розовый галстук и смокинг; он недурно зарабатывал в последнее время. Серый глаз был прищурен, карий смотрел прямо на судей, когда он повествовал, как заподозрил Тома Грэди в убийстве, как сделал у него обыск и нашел вещественные доказательства: белье, забрызганное кровью.

Мнения экспертов разделились: одни утверждали, что это кровь человека, то есть кровь Хорлэя, другие утверждали, что это установить невозможно.

По всей Америке сотни тысяч людей сидели за радиотелефонными приемниками и жадно слушали слова процесса.

Подпольная коммунистическая газета выпустила листовки, в которых говорила, что собираются убить совершенно ни в чем не повинного человека. Эту листовку отбирали полисмены; те, у кого была найдена эта листовка, заносились в подозрительные и отмечались в особых списках.

Суд удалился на совещание. Присяжные состояли из двух фабрикантов, одного врача, служащего в больнице, субсидируемой Хорлэем, и одного почтово-телеграфного чиновника.

Уставшие от наплыва впечатлений жены миллиардеров обмахивались драгоценными веерами.

Через двадцать минут суд вынес приговор.

– Да, виновен.

Электрический стул ждал Тома Грэди, маленького тщедушного Тома Грэди, который очень любил жену и двух детей, и пирог с картофелем, и который всю жизнь проработал на фабриках, добывая себе и своей семье этот пирог.

Сотни биноклей щелкнули, уставившись в Тома, чтобы посмотреть, как он примет приговор. И маленький Том Грэди нашел в себе силы для того, чтобы выйти с честью из последнего испытания. Он выпрямился и оглянулся на аудиторию, из сотни разряженных женщин и людей во фраках. И сказал четким и спокойным голосом:

– Будьте вы прокляты! Настанет день, когда вам воздастся за мою кровь и за кровь многих других.

Тома Грэди подхватили и повели из зала. Толстый представитель фирмы «Аткинс и Сын» сказал своему соседу:

– Не понимаю этих людей. Вместо того чтобы заработать две тысячи долларов, он говорит совершенно ненужные и даже вредные слова.

Мисс Этель вышла из здания суда в сопровождении секретаря мистера Вуда. Усаживаясь в автомобиль, она сказала с облегчением:

– Правосудие совершилось.

Мистер Вуд кивнул головой и сказал шоферу:

– Уолл-стрит. Медленно, хорошая погода.

Вечерние газеты сообщали о последних минутах Тома Грэди: этот маленький заморыш, этот измученный человек уселся на электрический стул так же непринужденно, как сел бы на скамью трамвая. Последних слов Тома газеты не приводили, считая это вредным. Зато гигантскими буквами они печатали о великой милости мистера Хорлэя: он велел выдавать по пятьдесят долларов ежемесячно на воспитание детей Грэди. Но его жена отказалась от этих денег. Газеты очень скорбели о такой грубости и неблагодарности жены Грэди.

Воспитание детей взяла на себя группа рабочих завода № 14. Том Грэди перестал существовать, и Гарри Стоун и остальные репортеры обратились к новым сенсациям: приезд Ллойд-Джорджа в Америку и мировой рекорд бокса негра Кимлэя.