Шаги в темноте

Всё верно. Освоился вышедший из дома деятель с темнотой, дорогу рассмотрел да и повернул, куда надобно было.

И что теперь будет делать человек за палисадником? Стрелять? А раньше кто ему мешал? Мог бы сразу пальнуть – когда клиент с крыльца сходил. Не стал. Значит – другая у него задача. Впрочем, у дома смотрящего стрелять не станут – нечего к нему внимание привлекать. Хорошо, здесь не станут – а где тогда?

Как ни крути, а с улицы уйти не дадут: там дальше настоящий лабиринт из одноэтажных домишек и сараюшек. Шаг в сторону – ищи-свищи!

Значит – метров сто-сто пятьдесят пройти ещё можно. А потом… потом надо быть готовым ко всему.

Скрипнули доски палисадника – сидевший в засаде человек перемахнул через заборчик. И почти одновременно послышались шаги впереди.

Увы, но свернуть в сторону здесь было нельзя – слева шла сплошная стена большого сарая. Вот если б сразу из дома налево шагнуть – там переулочек есть! Да только он тупиковый, переулок-то этот… никуда по нему не уйти.

Предохранители на обоих пистолетах Гальченко снял ещё в сенях – въевшаяся в кровь привычка давно стала его второй натурой.

Браунинг НР и Вальтер ППК – для короткой перестрелки лучше не придумаешь. Маленький полицейский пистолет висел у подполковника в рукаве – только рукой махнуть. И оружие вылетает прямо в ладонь.

Но пока доставать оружие он не стал – пусть это станет неприятным сюрпризом для нападающих.

– Гражданин!

Опа… милиционер! Вышел из переулка сбоку и призывно машет рукой. Из окна стоящего рядом дома падает свет, благодаря этому можно рассмотреть милицейскую форму. Интересно, что он тут делает?

Насколько Гальченко знал, милиция в этих местах появлялась редко – район был относительно тихим. Да и сами уголовники старались не орудовать около места жительства смотрящего – незачем привлекать внимание ментов.

Топот ног!

Обернувшись, подполковник увидел… второго милиционера! Тот как раз подбегал сзади. Что же получается – это он через палисадник перескакивал? То есть он сидел в засаде у дома Миши Бакинского? Так, что ли, получается?

Да, похоже, именно он там и сидел… А поскрипывали не только сапоги – портупея тоже иногда такие звуки издаёт.

Гальченко чуть повернулся, чтобы лучше видеть обоих милиционеров, отступил на пару шагов, прикрывая спину стеной сарая. Со стороны казалось, что он попятился, – и это сразу же вызвало ответную реакцию. Первый милиционер опустил руку на кобуру, второй перешёл с бега на шаг. Так удобнее стрелять, если что…

– Куда спешим, гражданин? – это первый.

– Домой, куда ж ещё?

– А откуда идёте?

– От знакомых…

– Да? – второй подошёл достаточно близко. – Интересные, надо сказать, у вас знакомые!

Запах! Запыхался мужик, расстояние старался сократить побыстрее, вот и дышит шумно, устал, не всегда себя контролировать может. Чем же это пованивает?

Перегар! Мать его за ногу, так он с бодуна!

Нет, милиционеры – вполне нормальные живые люди, и выпить они тоже любят. Никто, собственно говоря, этого никогда и не отрицал. Но вот прийти в таком виде на службу? Интересно, у дежурного, что, насморк? И у всех сослуживцев тоже? Дать оружие похмельному человеку? Да ещё сразу после войны? У милицейского начальства скоротечный склероз, что ли, наступил? Забыли, чем такие фокусы заканчиваются?

Гальченко сильно сомневался, что все эти факторы имели место быть именно сегодня.

А попросту – не может такой, разящий за версту перегаром, милиционер нести службу. Не бывает такого. Независимо от жуткой нехватки кадров.

И то сказать, судя по тому, как дернулся первый из подошедших, он тоже так считал. Не должен был второй так близко подходить – его задача в другом. Наверняка, ему было поручено издали контролировать беседу товарища, чтобы прикрыть того, если необходимость вдруг возникнет.

Нормальный, в принципе, расклад. Один беседует, второй его прикрывает. Грамотно придумано, так, в общем-то, и должен поступать патруль. Надо полагать, сильно похмельный товарищ все эти умные инструктажи позабыл, вот и подошёл слишком близко…

– А в чем, товарищи, дело? У вас какие-то конкретные претензии к моим знакомым?

Первый милиционер открыл рот, но сказать ничего не успел.

– Ха! Шутить изволите? – ухмыльнулся похмельный. – Небось, не знаете, кто в этом домике проживает?

Он совсем баран?

Теперь подполковник ни секунды не сомневался, что оба никакие не милиционеры – ряженые это!

Проверка? Почему бы и нет?

– Простите, а кто?

– Гражданин! – перебил товарища первый лжемилиционер, делая тому знак замолчать. – Документики ваши позвольте!

– Пожалуйста! – протянул паспорт Гальченко.

Собеседник его взял и, отступив на пару шагов, включил фонарик, осветив им документ. Уличного света для чтения явно было недостаточно.

– Горобцов Степан Юрьевич?

– Он самый, – наклонил голову Проводник.