Шаги Апокалипсиса. Опыт богословского, нравственного и гражданского осмысления процессов глобализации и цифровой идентификации личности

Кто-то говорит, что в Таинстве Причащения он называет свое христианское имя, а не номер. Но получается, что в отношениях с Богом и людьми человек использует словесное имя, а в отношениях с маммоной – числовое! «Никто не может служить двум господам…не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24), – так говорит Сам Спаситель! «Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1Кор. 10, 21), – назидает нас святой апостол Павел.

Как при монашеском постриге инок, принимая новое христианское имя, вступает в сообщество граждан не от мира сего, так человек, принимая вместо имени человеческого идентификатор личности, вступает в новое «цифровое» сообщество обезличенных «электронных граждан».

«Электронный гражданин» сможет общаться с «электронным правительством» только через свое цифровое антиимя – идентификационный номер или личный код. Ради земного благополучия человек сознательно или бессознательно соглашается перейти в новое качество – превратить себя в пронумерованную вещь, приравнять себя к товару.

Идентификатор или личный код гражданина – это не внешний знак, в чем пытаются убедить верующих некоторые богословы и священнослужители, это даже не концлагерный номер, который имел временное и локальное значение. Лагерный номер присваивали человеку насильно и только на время заключения. Действовал этот номер только на территории того лагеря, где он был присвоен. После освобождения человек срывал лоскут с этим номером с арестантского бушлата, выбрасывал его и забывал о нем навсегда. У кого номер был нанесен в виде татуировки, он, действительно, оставался на теле как чисто внешний знак, нанесенный на тело насильственным путем против воли человека.

Такие факты имели место и в истории древнего христианства, когда богохульные начертания гонители насильно наносили на чело подвижникам, однако это не мешало последним не только спасаться, но и достигать высот христианского совершенства (преподобный Феодор Начертанный, Константинопольский исповедник и брат его Феофан исповедник, епископ Никейский, творец канонов).

Абсолютно иное, в первую очередь, духовное значение имеет факт, когда человек, обладая свободой выбора, по своей собственной воле принимает и использует идентификатор для получения материальных благ и так называемых услуг. Дает добровольное «согласие» на включение его в «новую идентификационную систему» для того, чтобы иметь возможность «покупать и продавать». Тем самым лишает себя богоданной свободы и отдает себя в рабство. Добровольно! В этом коренное отличие идентификатора от того знака, который можно назвать чисто внешним.

В духовном плане это означает выбор человека между добром и злом, между свободой во Христе и полным подчинением информационно-управляющей системе и ее хозяевам, а со временем ее единоличному хозяину – «сыну погибели» (2 Фес. 2, 3)

Человек может и отказаться от принятия этого атрибута, но тогда ему придется претерпеть определенные скорби – искать возможность выживания в обществе в обход вводимой системы. Более того, уже сегодня многие православные, не желающие принимать и использовать идентификаторы, подвергаются самым изощренным гонениям, причем даже в церковной среде.

«Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал. 5,1). В толковании на эти слова из Послания апостола Павла к Галатам выдающийся русский богослов-исповедник Николай Никанорович Глубоковский пишет: «Первым принципом христианской нравственности должно быть неизменное пребывание или непоколебимая устойчивость в благодатной свободе при безусловном устранении всего, что где-нибудь носит хоть тень поработительного стеснения… Христианин живет свободно, но в строжайшем соответствии со всеми требованиями своего звания. Посему христианская свобода вовсе не сближается и не граничит ни с противозаконней, ни с беззаконием или внезаконностъю, ибо в себе самой содержит собственные регулирующие нормы, решительно устраняя те, которые пригодны лишь для родственности…»¹⁹⁶