Шаг в пропасть

Девятнадцать лет назад Найденыш и в самом деле родился повторно. Вначале он вообще ничего не мог вспомнить и себя не осознавал. Полные провалы сознания чередовались с какими-то туманными проблесками света и ударами по слуху бессмысленного гула голосов. И только где-то на периферии сознания маячило понимание, что ему вкалывают страшную, жутко вредную для организма дрянь. Но ни сил, ни желания воспротивиться этому так и не возникло. Потом колоть перестали, и проблески света стали растягиваться, увеличиваясь по времени. Чуть позже и чье-то лицо стало всплывать перед глазами все чаще и чаще. Лицо выражало заботу, сочувствие и жалость, губы исторгали незнакомые звуки, глаза лучились теплотой, состраданием и заботой. Наверное, точно так же воспринимает младенец появление возле себя родной матери, все больше и больше привыкая к ней, и в попытках повторить слышимые звуки начинает осваивать речь, самое мощное и доступное средство общения.

Потом Евгений стал понимать и реагировать на свое имя. Чуть позже с усердием и жутким, непонятным самому себе желанием попытался повторять звуки и слова. И затем, как-то очень быстро, неизмеримыми рывками стал осваивать разговорную речь. Причем каждое впитываемое сознанием слово не требовало повторных объяснений. Оно тут же ассоциировалось с какими-то понятиями, укладывалось в определенный ряд и уже навсегда соответствовало нужному образу.

– Мне вначале казалось, что я ребенок, – с чувством припоминал Евгений. – И когда я осознал себя большим и взрослым, это был настоящий удар по моей психике. У меня начали пробиваться странные картинки воспоминаний из моей прежней жизни.

Вначале он принял эти картинки за сон, за кошмары, за плод больного воображения. Но чем больше учился и осознавал самого себя, тем больше осознавал, что подобного воображения у него не могло быть по умолчанию. Следовательно, это не что иное, как все-таки воспоминания.

Ну и очень много в этих вопросах осознания самого себя помогал Сергей. И знаний у него хватало, и выдержки с терпением. Благодаря своим знаниям медицины он постарался как можно быстрей аннулировать воздействие введенных в тело Найденыша лекарств, промыть все системы жизнедеятельности вначале нужными растворами, потом наладить усиленное питание фруктами и свежими овощами. Вернувшееся здоровье оказалось весьма важным подспорьем в освоении программы образования и тотальной адаптации в обществе. Но в то же время, когда стали возвращаться первые обрывочные воспоминания, Евгений стал ощущать себя все более и более неполноценным именно в физическом плане. И он уже тогда стал жаловаться на эти ощущения своему опекуну и спасителю.

То ему хотелось подхватить взглядом падающую вещь. То он тупо пялился в стену, чувствуя, что обязан видеть все, происходящее за деревянной преградой. То бессмысленно и долго размахивал руками, пытаясь хоть немного сдвинуть стоящие перед ним предметы. Бывало, что проводил пальцем над предметом, который пытался разрезать, а потом недоуменно поглядывал на неизменную подушечку. Ему казалось, что оттуда при желании должно возникать нечто острое и полезное. В полной темноте у него чуть глаза не лезли из орбит, потому что он памятью тела знал, что при желании взгляд освещает любую темень. Вдобавок появилась твердая уверенность, что он заблудился и теперь находится в каком-то отсталом, диком закоулке Вселенной. Его раздражала вонь выхлопных газов, он поражался электрическим лампочкам и телевизору, пугался банальной газовой конфорки с открытым огнем. И опять-таки, вся его сущность противилась, бунтовала против увиденного, вопила, что это все неправильно и этого не может существовать в природе.

Ну и потом фрагменты воспоминаний стали более четкими и цельными. Вот благодаря этим фрагментам Найденыш и осознал себя выходцем другой, многократно более развитой, чем земная, цивилизации. Например, он вспомнил, как и по какой такой причине он «потерялся» и оказался неизвестно в какой Галактике. Сценка нереальная для Земли, но красочно правдоподобная.