Шаг из тьмы

Затылок обожгло взглядом так, как умел только один человек, Вера быстренько положила на место ту прядь, которая закрывала засос на шее, сняла китель со второго плеча, протянула Рональду с интимной улыбкой:

— Такая приятная ткань.

Он вспыхнул румянцем, странно выглядящим на лице взрослого мужчины, замешкался, протянул руку за кителем смущённым неловким жестом, чуть не уронил, рассмеялся, Вера широко улыбнулась и отвернулась, делая вид, что ничего не видела и никуда не смотрит. Рядом остановился министр Шен.

— От лейтенанта до генерала за один вечер? Стремительный карьерный взлёт, — прозвучало как "шлюха-шлюха-шлюха, ненавижу тебя, умри в мучениях". Вера улыбнулась ему, глядя в глаза и мысленно отвечая: "но ведь если я умру, вы расстроитесь, как я могу?", улыбнулась шире.

Он выглядел иронично-невозмутимым, но был без амулета, так что её это не обмануло, его злость шипела внутри, как будто кто-то поливал перекисью раны на сердце, он говорил ей, что она никто, буквально час назад.

«Это внутри, господин министр. Теперь-то вы рассмотрели?»

Он начал изучать ближайшую колонну. Дирижёр поднял серебряный колокольчик и мелодичным звоном объявил третий танец, Рональд что-то сказал министру Шену, надел китель и пошёл рассыпаться в извинениях перед одной из девчонок-в-сторонке, Вера почти ничего не слышала, шипение внутри заглушало всё, кроме музыки, министр сверлил взглядом колонну и пытался взять себя в руки.

— Госпожа Вероника, вы уже заняты? — к ним подскочил запыхавшийся парень, которого ей представляли, но она сразу забыла его имя, маркиз какой-то, такой же полноватый, русоволосый и сероглазый, как и большинство мужчин здесь.

— Госпожа занята, — тихо прошипел министр Шен, хватая её за запястье, парень слегка присел от его тона, но взял себя в руки и опять попытался улыбнуться, сделав вид, что только что заметил министра:

— Правда? Хотите сказать, вы записаны?

— Да, — заявил министр, парень с вежливой улыбкой указал на книжку на Верином поясе:

— Позволите убедиться?

— Не позволю, — министр развернулся в сторону коридора в сад и потащил Веру за собой. Она послала обалдевшему парню невинно-виноватую улыбку и пошла за министром.

Он стремительно прошагал всю дорогу до дверей в зимний сад, но остановился раньше, чем им открыли, свернул в сторону диванчиков, выбрал самый затенённый и закрытый колонной, сел и усадил Веру, протянул руку требовательным жестом:

— Книжку.

Она подала, он открыл, пролистал до третьего танца, потом открыл второй, поморщился и буркнул под нос: "Выпендрёжник", опять открыл третий, размашисто написал своё имя на карнском, перевернул страницу и написал ещё раз, перевернул следующую… и Вера положила ладонь на его руку:

— Это будет третий.

Он замер, медленно глубоко вдохнул и закрыл глаза. Посидел несколько секунд, закрыл книжку, не с первого раза попал карандашом в крепление, протянул Вере, она прикрепила её к поясу, как учил Артур. В тишине мимо ходили пары, на них посматривали, но Вера знала, что они ничего не видят, здесь все диваны были так расположены, чтобы было видно только занято или свободно.

— Это месть? — тихо поинтересовался министр.

— Что именно?

— Если это месть, то она удалась, хватит.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

«Дзынь.»

Вера поставила ноги немного по-другому, думая о том, что бесшумные "часы" тут, вообще-то, не у неё одной, так что надо быть осторожнее.

— Что случилось в павильоне Винара?

— За колонной с фонтаном?

— Да.

— Ничего.

Министр повернулся к ней и уставился в глаза так пристально, как будто надеялся увидеть там истину, Вера смотрела ему в глаза прямо, отстранённо думая о том, что то наваждение ковровой дорожки прошло, он больше не казался идеальным, просто мужчина с непривычной внешностью, битый жизнью как тот тигр, уставший, злой и доведённый почти до срыва.

«Что вас так подкосило?»

— Что-то случилось?

Он поморщился, как будто это было не важно, отвернулся, и куда спокойнее повторил:

— Вера, что случилось за колонной? Отвечайте.

— Он пытался меня поцеловать, я увернулась, он больше не пытался. Диалоги дословно повторить?

— Не надо, у меня есть запись, — он выдохнул и откинулся на спинку дивана, помолчал, постепенно расслабляясь, чуть улыбнулся и скосил глаза на Веру:

— Изящный ход, по поводу того, что это вы меня попросили не позволять вас облизывать.

Она пожала плечами, кивнула:

— Удобно.

— Вы же это любите? — он шутливо прищурился, она ответила без улыбки:

— Ну не от всех же подряд. Представьте, что вас облизывают совершенно незнакомые люди, не всегда лично вам приятные.

— На вас перчатки, — он провёл пальцем по линии вышивки на её руке, она невесело усмехнулась:

— На мне когда-то сапоги облизали. Я не смогла их больше носить.

— Как это получилось? — округлил глаза министр, Вера прикусила губу, уже жалея, что сказала это, но горящие любопытством глаза министра не оставляли шансов, и она неохотно стала рассказывать, стараясь делать это с минимумом эмоций: