Шабаш Найтингейл

Деми позволила служанкам умыть себя и облачить, как куклу, в платье и френчхуд, совершенно не следя за процессом. Когда с одеванием было покончено, она, позевывая и прикрывая рот ладонью, спустилась в холл вслед за Дорианом.

В большом зале царил полумрак, воздух был наполнен сырой утренней прохладой, проникающей сквозь распахнутые настежь главные двери. Огонь в камине не горел, да и смысла в нем сейчас не имелось – никто и не думал рассиживаться за завтраком. На длинных столах слуги накрыли нечто вроде фуршета – на широких блюдах лежали нарезанные ломти хлеба, ветчины и холодного мяса, румяные пироги размером с ладонь, копченая рыба, вареные яйца и сыр. Возле них стояли кувшины с вином и элем. Все брали яства по вкусу и перекусывали на ходу.

А под ногами сновали собаки, выпущенные с псарни по столь значимому поводу. Они бегали за слугами и господами в надежде выпросить хоть кусочек угощения.

Придерживая юбку платья и ступая аккуратно, чтобы не отдавить кому-нибудь лапу, Деметра остановилась возле столов рядом с Дорианом.

– Только не говори мне, что собираешься в этом участвовать, – протянула она, глядя, как парень берет с блюда кусок ветчины и кладет его между двумя ломтями белого хлеба, на манер сэндвича.

– Я не только буду участвовать в охоте, Деметра, но еще и планирую подстрелить там кого-нибудь, – сверкнул глазами охотник и хищно вонзил в сэндвич зубы. – Давно хотел размяться.

– Надеюсь, под «кем-то» ты подразумеваешь дичь, – тихо проговорила она, подходя еще чуть ближе, чтобы их не могли подслушать. – Разве ты не хотел завязать с убийствами навсегда?

– Вот поэтому я и собираюсь хорошенько поохотиться и в кои-то веки вместо крови светляков добыть что-то, что не вызовет у меня чувства вины. Кролика, из которого на кухне приготовят вкусное блюдо, например, – насмешливо проговорил Дориан.

– Значит, хочешь найти себе социально приемлемое хобби, чтобы не растерять навыки? – догадалась Деми. – Сомневаюсь, что оно менее травматичное. Ты хоть справишься с… из чего они там стреляют?

– Из арбалетов и луков, – ответил парень. – Не переживай, меня обучали спортивной стрельбе еще в частной школе. Приноровлюсь как-нибудь. Да и подобраться поближе к нашей парочке закадычных друзей не помешает.

– Просто будь осторожен, – вздохнула Деми. – Абатис кажется мне…

«…опасным».

Она не успела договорить это слово – сам будущий верховный бог подошел к ним вместе с невестой Монтерой. Девушка куталась в теплую шерстяную мантию, а ее волосы вновь были закрыты головным убором-домиком. Она выглядела уставшей и сонной. Абатис Монтекью же гремел и громыхал, как всегда, и его длинные светлые волосы трепыхались с каждым произнесенным словом.

– Ну что же, посланник с Авалона, завалим дикого вепря, как король Артур когда-то завалил Турх Труйта[16]? – спросил он Дориана, протягивая ему арбалет. – И пусть сама кровь Артура, текущая в моих венах, поможет нам сегодня!

– Любовь моя, разве в Англии остался хоть один вепрь? – осторожно спросила Монтера, касаясь его локтя. – Да и не припомню, чтобы король Артур все же сумел убить Турх Труйта…

– Женщины, – фыркнул барон, отталкивая невесту от себя. – Что они вообще понимают в охоте и старых легендах? Идемте, милорд, покуда леди не усыпили нас своими глупостями.

Одним укусом Дориан доел сэндвич и, перехватив арбалет поудобнее, отправился к выходу. Деметра только и успела, что заметить его хитроватую прощальную улыбку и рассерженно поджать губы, – охотнику явно приходился по душе новый статус в этой эпохе.

– Прочитал бы ты хоть одну книгу до конца, мой жених, – послышался негромкий голос леди Монтеры, также глядящей им вслед.

Деметра хотела было спросить, отчего Тера вообще согласилась принять предложение Абатиса, и не являлся ли их брак лишь еще одним в череде заключенных по расчету… Однако, памятуя о скромности и осторожности, лишь улыбнулась девушке и вышла на улицу. Будущий король волшебно-магического мира ей не нравился, а его манеры говорить, вести себя, обращаться со слугами или женщинами не вызывали ничего, кроме отторжения.

Во внутреннем дворе уже собрались все бароны и их слуги, и лай собак звучал еще громче. Крепкие борзые и стройные гончие, предвкушая веселье, носились вокруг, ловко избегая псарей. Егери и лесничие, опытные проводники, обсуждали с Гордоном Эмброузом наилучшие места для охоты. Солнце, пробиваясь сквозь густые ветви деревьев за стенами, освещало двор, согревая остывшую за ночь землю под ногами снаряженных лошадей. А сами лошади были возбуждены не меньше псов барона. Конюхи как могли успокаивали их, попутно проверяя надежность закрепленных седел и уздечек.

– Лучшие грейхаунды во всей Англии, – сказала Ноэлин Эмброуз, указывая на гончих, когда Деми подошла к ней и другим баронессам, стоящим возле деревянной пристройки. – Чудо, а не собаки. Умнейшие существа.