Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

Я нахмурилась, припоминая события, произошедшие буквально минуту назад. Как-то слишком всё гладко, не правда ли?

Повернулась к девушке, заглядывая в её голубые глаза и весьма холодно спросила, складывая руки на груди.

— Что произошло?

Татьярина пожала плечами и улыбнулась.

— Не знаю. Дом перенёс нас сюда. Вполне вероятно, что мы удачно прошли испытание, а клятвенник будет последним. Не могу знать наверняка.

Девушка сложила руки на груди, а после кивнула на гриб.

— Не забудь. Без него тебе не выбраться отсюда.

Будто сама не знаю.

Вдохнув побольше воздуха, я принялась выкручивать клятвенник вместе с его большой ножкой, вросшей глубоко в землю, а справившись с задачей оглянулась на щебечущих позади девчонок, уже набравших себе «мухоморов». Странно, но мне почему-то казалось, что клятвенник должен выглядеть по-другому, или я просто перенервничала, пока шлялась по этому жуткому тёмному коридору, в котором слышала собственный голос?

Впрочем, не важно. Надо выбираться отсюда, у меня ещё очень много дел запланировано на вечер. В первую очередь встретится со своим отрядом и выяснить подробности произошедшего накануне беспредела.

Тряхнув головой, поравнялась с Карисой, та зыркнула на меня неприязненным взглядом, но промолчала, держа в руках выпускной гриб, что был желанной добычей каждого адепта странной академии хардаяров. Мысль заставила нахмуриться. Слишком легко далось испытание, разве нет? Да это даже на нашу полосу препятствий не тянет. А как же драки? Сердце от страха бьющееся в горле? Запах крови в воздухе… Не верится, что это всё. По-другому я себе представляла огонь, воду и медные трубы. Прям обидно, черт возьми!

Я продолжала думать над этим, когда неожиданно прозвучал совет черноволосой.

— Спокойно подходишь и отвечаешь на вопросы привратника. Имей ввиду, солгать не получится.

Я удивлённо подняла на неё глаза, вспомнив про подставленного ею парнишку, и любопытство пересилило.

— Что будет с тем парнем, Танисом?

— Забей. Он получит своё.

— С козлами только так и надо. — Вставила Геля, поджимая губы.

Какое-то странное чувство неправильности происходящего царапнуло грудь. Может правильные ответы может получать только привратник? Определённо, что-то не то…

Мы уже практически подошли к огромной увитой растениями арке, за которыми стоял седой мужчина в коричневой мантии. За его спиной находился и Евангелион, на губах которого я отчётливо видела несвойственную ему в обычной ситуации улыбку.

Пришлось долго ждать своей очереди, вполуха слушая щебетание девчонок. Всё моё внимание привлекал мужчина, которого я привыкла видеть человеком весьма закрытым. А он весело улыбался. Всем. Я не могла игнорировать такое его поведение. У меня был разрыв шаблона, грозящий перейти в начальную стадию шизофрении. Поэтому едва сдерживалась, чтобы не послать всех тем же лесом и не отправится выяснять причину Жениного веселья.

Когда моя очередь подошла, честное слово, в моей голове уже зрела мысль о подмене героя моего романа.

— Клянёшься ли ты быть верной и преданной своей стране? — Вопрошал привратник, заглядывая в мои честные глаза, стреляющие в мужчину за его плечом.

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты верно служить ванпайрам?

Клятва странная, но я чего-то подобного и ожидала, раз у них такие разногласия, а порой и откровенная вражда.

— Клянусь.

А потом неожиданно для себя задумалась об этой клятве. Вопросы заданы такие, что я на них по-другому и не отвечу. Да, я буду защищать родину. Да, я буду верно служить ванпайнам, потому что сама такая же. В чём подвох, спросите вы?

Я посмотрела на Евангелиона, который мне улыбался. Нежно. Перевела взгляд на гриб в своих руках. Нахмурилась и обернулась на щебечущих без остановки хардаярок. Неожиданно вспомнила зачем вообще пошла в это проклятое чернолесье, как оказалась в жутком доме и крепко выругалась.

Гриб был отшвырнут в сторону, а я чувствовала себя разыгранным ребёнком, которого с невероятной легкостью обвели вокруг пальца.

Присутствующие замолчали и уставились на меня немигающими взглядами.

— Что? — Рявкнула я в лицо псевдо-привратнику, едва сдерживая плещущееся бешенство. — Прекращай беспредел, кто бы ты ни был!

Медленно ко мне подошел Евангелион и с очень обеспокоенным выражением на лице, которое в данную минуту вызывало во мне не самые приятные чувства, спросил:

— Что с тобой, мату май?

Его руки скользнули на мои плечи, вызывая во мне толпу неправильных мурашек. Не таких, какие я испытывала раньше от его близости. Это была волна содрогания от отвращения.

— Убери от меня руки. — Ровным тоном выдала я. — И верни туда откуда взял.

Евгеша сощурился и попытался притянуть меня за плечи в свои объятия, чего я ему не позволила, скинув с себя его руки и встав в оборонительную стойку.

— Да что с тобой, девочка моя?

— Значит не хочешь по-хорошему, да? — Лицо проректора приняло непонимающее выражение, которое меня дико взбесило.

Я плохо понимала, что происходит, но знала точно, что люди, окружавшие меня не настоящие, и стоит присмотреться внимательнее к декорациям, как можно заметить, что они плывут, будто во сне.