Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

Евгеша спокойно открыл лакированную дверцу и предложил мне руку, чтобы подняться по ступеням… Я окатила его таким смурным взглядом, что он даже оторопел слегка. Вот для чего маскарад? Кто-то решил обойти прямое требование не прикасаться ко мне под видом помощи юной девушке или просто продемонстрировать невиданный аборигенкой аристократизм?

— Обойдусь, не леди. — Хмуро сообщила я.

Я ж не “пядь” в конце концов, а птица более низкого полёта, мне до высот местных аристократов, как до Китая раком, а посему ручку мою не обременённую аристократической бледностью можно не лобызать. Ещё испачкается.

Дьявол во плоти усмехнулся, будто ожидал чего-то подобного и молчаливо указал рукой, мол, “место”, возбуждая в моей весьма вспыльчивой голове ещё немало похожих на предыдущую реплику фраз, более жесткого содержания. Сдержалась.

В карете было интимно. Именно интимно, потому что два оконца были занавешены плотным шторками, а единственный источник света находился позади Евангелиона, который сидел напротив меня и водил пальцами по камню гладкому, что был впаян в подлокотник его сиденья.

— Как это работает? — Спросила, пристально наблюдая за плавными движениями его пальцев.

Я всегда думала, что в каретах сильно трясёт и в случае дальней поездки можно отбить всю задницу, но к моему удивлению, это оказалось вовсе не так. Движение этой коробки на колёсах было плавным, хотя точно знаю, что колёса у неё обычные, деревянные, но видимо всё дело в дорожном полотне и… магии? Хотя, если вспомнить фингал Карсайто, ничего удивительного.

— Как сенсорная панель. — Тихо ответил Евангелион, лишний раз напоминая, что мы с ним жили в одном мире, в одном времени и вовсе не чужие друг другу люди, которых судьба растащила порознь. — Лучше скажи мне, ты на самом деле ничего не помнишь из вчерашнего?

Я подняла взгляд на Евангелиона.

— Никак нет.

— Я бы, конечно, повёлся будь О’Шеном, но я не он, а посему трактовать твой ответ могу в обоих смыслах.

Я вздохнула, сцепив пальцы рук, опустив на них взгляд. А вот с тренерами в лагере работало.

— Ну, помню с чего всё началось. Помню, как врезала Карсайто…

— За что? — Голос его прозвучал весьма требовательно, на что я подняла глаза и лишний раз убедилась в том, что ответ на вопрос был ему важен.

— Не важно. Это личное.

Евангелион никак не отреагировал. Молчал в ожидании продолжения, и я поведала о тех обрывках воспоминаний, которые могла рассказать. О разговоре с усатым мужчиной и его жалобах, о споре со Зверем, об игре в арм-реслинг с Котом, о том, как пела под гитару песню революционного характера, а про остальное сказала, что всё было какое-то смутное и невнятное, что соответствовало правде.

Евангелион молча вытащил листы из кармана пиджака, расправил их резким движением, закрываясь ими от меня.

— Сегодня утром на адрес академии пришло письмо весьма нелицеприятного содержания, которые практически сразу… — Евангелион запнулся, но продолжил. — …поручили мне для дальнейшего разбирательства. Это было самое занимательное чтиво во всей моей жизни. Итак, начнём. Ректору Магической академии триад от начальника стражи второй цепи города Меридэ. — Он взглянул на меня поверх листов и пояснил. — Начальник второй цепи, это как “там”… - кивнул куда-то в сторону, явно намекая, что “там” — это не в Этраполисе. — …начальник отделения полиции. — Я кивнула, давая понять, что до меня дошло, а он продолжил зачитывать. — Жалоба. Прошу Вас рассмотреть жалобу в отношении ваших адептов, которые минувшей ночью находились в одном из самых неблагополучных районов города, где плодятся нищета и бандитизм, процветает проституция и алкоголизм. — Я нахмурилась, поскольку не помнила, чтобы мы были хоть кем-то замечены и уличены в незаконных попойках или в чём-то подобном. Да собственно, мне казалось, что мы вообще ничего противозаконного сделать не могли. — Во время обхода одна из триад наткнулась на бандитские разборки, в которых адепты вашей академии были не просто участниками, они оказались злостными инициаторами драки. По словам стражей, участие в драке принимали более десяти молодых мужчин крепкого телосложения, одна девушка, постоянно кричавшая про то, что бедным детям негде гулять и тридцать два обезвреженных в ходе драки бандита. — Евангелион по верх жалобы бросил на меня укоризненный взгляд, а не получив реакции продолжил. — К сожалению, задержать, как и запомнить внешности нарушителей спокойствия не удалось, поскольку они, нейтрализовав бандитов и обезвредив стражей, скрылись в неизвестном направлении.

— А с чего он взял, что это были адепты МАТа? Может эти… Как их. — Я щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить. — О! Хардаяры!

Евангелион в ответ поджал губы и продолжил зачитывать, но уже каким-то странным тоном, будто пытался держать себя в руках.