Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

Каким же подлым нужно быть, чтобы вот так вот взять и воспользоваться невменяемым состоянием девушки? Причём, это же его рук дело. Именно его инициативой было начать с глютогроза, и я никогда не поверю, что он не знал о его воздействии. Что нужно для охмурения девушки? Правильно! Прекрасное расположение её духа плюс симпатия, а симпатию я испытывала абсолютно ко всем уже после первой дозы этого адского варева.

В моей душе сейчас кипели не то гнев, не то обида. Очень трудно разобрать, находясь в такой странной ситуации, когда ты вроде бы уже отомстила ему за непорядочные действия, но в то же время, это будто была другая ты. Не та, что основную часть жизни контролирует мыслительный процесс.

— Ну ты и му…

— Бедокур! Вы же не собираетесь делать меня свидетелем выяснения ваших отношений? Немедленно подойдите ко мне.

Конечно, собиралась!

На лице ЧП не промелькнуло сожаления, напротив, он как-то так улыбнулся, что мне сразу стало ясно: Его “Я же не отступлюсь” не было бутафорией или пустым обещанием пьяной девушке. Он, действительно, был намерен идти до конца, напоминая тем самым меня саму, ещё до того, как я познала первое предательство.

Громко хмыкнув в глаза, теперь уже, неприятеля, я резко развернулась на сто восемьдесят градусов и проделала ровно шесть шагов по направлению к Евангелиону, чтобы чеканным голосом отрапортовать:

— Рядовой Бедокур, по Вашему приказанию прибыла! Жду дальнейших распоряжений, товарищ проректор!

Не лёд был во взгляде Евгеши. Женя никогда не смотрел на меня откровенно холодно. Даже, когда я делала что-то, что могло его разозлить и он подавлял в себе это, он не мог смотреть на меня холодно, сколько бы раз я не нарушала его взрослых планов. Искорка теплоты в урагане ярости или толика восхищения в откровенной злости. Всегда что-то едва различимое, но не леденящее душу. Вот и сейчас, когда его злоба была почти мертвенной, я не ощущала её пронизывающего холода, несмотря на то, что виденное производило неизгладимое впечатление. Отсюда назревает вопрос: что, конкретно, его доводит до этого состояния?

— Следуйте за мной.

Он развернулся и направился вниз по коридору, оставляя меня и Карсайто позади. Последний, кстати, ещё долго прожигал мою спину взглядом. Слишком остро я ощущала зуд между лопаток, но слишком сильно была увлечена разгадыванием причины поведения проректора, чтобы обернуться.

В холле нас встретила девушка, которая, как и вчера сунула нам тонкую стеклянную полоску, именуемую пропуском.

— Пожалуйста, больше не теряйте. Они у нас на вес золота.

Я нахмурилась и посмотрела на неё, молчаливо требуя пояснений, но в ответ получила лишь удивлённый взгляд и вопрос.

— Вы не помните? Вы же вчера…

— Идём. — Грубо оборвал Евгеша, оттеснив меня от ресепшена. Хочу заметить, он ко мне не прикоснулся, а оттеснил давлением своей энергетики, которую я могла бы назвать дьявольски тяжелой. Ну просто, блин, Люцифер во плоти!

— Нет, а что такого? — Возмутилась я его произволу. — В конце концов, это у меня частичная потеря памяти, я имею право знать, что вчера происходило, пока моё сознание мирно дремало в пьяном угаре.

Этот дьявол даже не ответил, спокойно направившись к выходу. Пришлось следовать за ним и сильно удивится, когда при виде меня двое охранников, с фингалами ни разу не хуже того, что красовался у Карсайто, шарахнулись в стороны, будто на них надвигается, по меньшей мере, зенитно-ракетная установка на базе танка.

Какого чёрта?!

Я уже остановилась, как вкопанная, намереваясь у охраны выяснить в чем причина их поведения и где, собственно, они раздобыли свои боевые увечья, как Евангелион вздохнул, остановился, а затем вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку листов пергамента, на которых было что-то написано размашистым почерком.

Это куски твоих воспоминаний, Василиса. Сейчас мы сядем в звуконепроницаемую карету, и я тебе прочту их, чтобы ты понимала масштабность последствий глупой выходки твоего взвода. А дальше мы немного покатаемся по делам, после чего примешь наказание так, как того заслуживаешь.

Сердце недовольно заворочалось в преддверии раскрытия, возможно, не самых лучших моментов в моей жизни. Казалось, что сейчас мне будет не столько страшно от размеров наказания, сколько стыдно за содеянное.

Карета стояла напротив входа в гостиницу, я уже даже не удивилась, когда и снаружи двое охранников размером с советский дубовый шкаф отступили ровно на несколько шагов, стоило им завидеть маленькую меня. Пройдя мимо обеспокоенных мужчин, которые, к слову, были обычными людьми, я уставилась на чёрную карету с золотым вензелем триады нашей академии.

Красиво.

Но самое странное, что я заметила — это отсутствие лошадей и кучера. То есть коробка с колесами есть, а источника движущей силы нет, почему-то раньше этот факт не вызывал у меня страха, но видимо всё дело в том, что я как-то не представляла себя внутри этой коробки.