Сгусток Отроков

Фатих выпустил из ноздрей струйки дыма и опять закашлял.

— Или хоть перейди на что полегче… Не знаю, как у вас там, у курильщиков, «Повкуснее» — есть выражение? Тут от одного дыма тошно и горько.

— Может, и попробую как-нибудь. На складах этой гадости — завались. И не портится, что самое главное!

— И странное. Ты не думал, почему?

— Ну, табак…

— Даже на пачке тут год написан. И этот год прошел полвека назад.

— Но — как новенькие! И я смотрел документалку, все это фигня формальная была, типа, нельзя без срока годности…

— Ага, а еще пингвины с Венеры. Вместе смотрели эту муть.

— Но крепкие до сих пор!

— Вот именно. Какой химозой твой табак накачали, что «Ява» до сих пор штырит тебя, как надо.

— А…

Фатих махнул рукой, затянулся и выбросил бычок по ветру.

— Хотел чего, мораль прочитать?

— Я решился все-таки свалить.

Усмехнувшись, Фатих зажег еще одну сигарету.

— Думал, это пьяный бред, а ты в самом деле?

— Ну… да.

Неловкая тишина. А чего я ожидал? Да ничего, наверное, но сообщить другу обязан.

— Достало все в край?

— Достало. И буду откровенен — не хочу, как ты: зависать и киснуть сутками.

— С Кристиной ты б и не стал.

— Да черт его знает. Сам понимаешь, что развиваться тут некуда. Все…

— Да, можешь не объяснять, эту телегу я слыхал уже много раз. Правда, обычно требовалось больше бутылок, чтобы язык развязался. Что у тебя с глазами?

— В Симуляции сбой произошел. Перегруз.

— От такого обычно глаза разного цвета не становятся. Ты линзу, что ли, нацепил на левый?

— Я в кому впал. Операцию делали. Долгая история.

Если до этого тишина мне показалась неловкой — сейчас уж тем более.

Фатих допил залпом свою бутылку и тут же открыл новую.

— Братан, ну что сказать… Хреново, наверное. Хоть жив-здоров.

— Минотавр с дубиной, идущий сейчас вертикально вдоль здания справа от нас — говорит об обратном…

— Чего⁈

Татарин в плаще вылупился на меня озадаченным взглядом. Что ж, парирую в ответ.

— Чего⁈

Мужик засмеялся, похлопав по плечу… Да, веселая «шутка» Фатих, очень веселая. Пусть будет так.

— Короче, операцию сделали, меня оживили. Трое новичков, что привел сегодня… Несколько дней назад то есть, померли.

— Да уж… Земля им пухом. А’замал-лаху аджрака ва ахсана 'аза-'ака ва гафара лимай-йитика.

Фатих поднял бутылку к небу, вылил немного содержимого на далекую землю и добил и ее до дна. И снова — открыл новую.

— Странный из тебя мусульманин.

— А мы в странное время живем. Да и это так, скорее, присказка старого мира. Сам знаешь, не мусульманин я никакой.

— Но фразу эту вроде мусульмане…

— Слушай, не придирайся, а? Я, возможно, и в словах-то ошибся. Тазия — дело тонкое. Немусульманам вроде что-то иное говорят. И о покойных мусульманах, не мусульманах… Аллах един. Родился, уж извините, далеко от рассвета религий, а культуру поддерживать сложно по записям. Смерть, жизнь… Какая разница, что там с верой. В депрессию мысли вгоняют такие. Я их даже не знаю, кого ты там хоронил, а уже грустно стало.

— Не хоронил. В коме лежал.

— Тем более! Ты когда очнулся?

— Сегодня…

— И сразу ко мне? Ну, польщен, братан. Твое здоровье.

Третья бутылка залпом… Фатих,, походу, и правда только проснулся. Но его норма — одиннадцать. Так что три — считай, опохмел. Волноваться не стоит. Куда в него только все это влазит… Вопрос.

— Ты со мной уйдешь⁈

— Да.

Вот это неожиданно! Без тени колебания, раздумья или удивления. К этому вопросу Фатих, похоже, был готов давно.

— Не думал, что…

— Что я соглашусь? С чего?

— Ты тут так обжился, комфорт, спокойствие, выпивка, сижки опять-таки…

— И что? Бросить курить ты сам меня подначивал, да и выпивать… Я и не против. Мотивация неплохая, если просто не станет, что пить и курить.

— А еще ты нелюдим.

— Не проблема. Просто скучно, по большей части, со всеми общаться… Да и жить в сторонке могу где угодно.

— И там почти точно нет ни Симуляций, ни кино, ни сериалов, ни игр…

— Ты меня отговариваешь, что ли? Такое чувство, что не хочешь, чтобы я компанию тебе составил среди тупышей и зануд.

— Нет, просто…

— Меня тоже все это достало. Бухать и тупеть дальше — это, конечно, весело… Но согласен с тобой. Достало.

— Да ведь там хрен знает, что нас ждет!

— Не хочешь, чтобы я шел с вами — так и скажи. Мне передумать-то, еще шесть бутылок…

— Нет. То, что ты за — это радует. Без тебя, Фатих, было бы…

— Тоскливо?

— Не так весело.

— Вот верно. Должен же быть клоун-алкаш в вашем Сгустке.

— Не совсем. Просто отправляться в никуда… Скажу тебе прямо — стремно.

— Стремно. Как и оставаться навеки одному тут в келии своей. Потому я с тобой, братан. Хоть приключения!

— Возможно, жесткие.

— Возможно, опасные! Да! Круто! Короче, я в деле. Кто еще с нами?

— Дети вот эти, Кристина…

— Дети⁈

— Они смышленее, чем ты думаешь.

Фатих взглянул через плечо на увлекшихся игрой ребят.

— Хорошо… А еще?

— По большей части — все новенькие. Ты их не знаешь.

— А из старого Сгустка?

— Еще думают. Завтра все уже точно определятся.

— Ясно. И что теперь, собираем манатки, и в путь послезавтра?

— Вроде того.

— Хорошо. Тогда, братан, сегодня нажремся!

— Вот же тебя клонит все… Я только с койки больничной!

— Извини, ну уж если это не повод, я и не знаю!