Сгусток Отроков

— Давайте, потихоньку.

Я шепчу, чтобы не разбудить уже задремавших парней, указывая на выход. Кристина осторожно поднимается, беря Майю за руку. Даг, зевая, надевает куртку. Рой с Афоней замыкают наш ход. Медленно выбираемся наружу, стараясь не потревожить чуткий сон.

Дождь всё ещё моросит, и холодный воздух резкими порывами пробирается под одежду.

— Ускоримся? А то как-то холодно стало…

— Держись ближе, Крис, я согрею.

Мне — вовсе не холодно. Жар. От тела исходит пар, как от кочегарки. И вокруг — скорее тропическая влажность, нежели холод. Но раз ей холодно…

Кристина шагает рядом, её рука слегка касается моей, и я чувствую тепло, идущее от неё. Майя идёт впереди, светя фонариком, чтобы не споткнуться в темноте. Даг бормочет что-то себе под нос, то ли ругаясь, то ли вспоминая, где находится запасное одеяло.

Довольно скоро, пройдя всех соседей, Рой и Афоня забегают в шатер к храпящему на всю округу Фатиху.

— Повезло нам с соседом.

— Не говори, Рой. Все, до завтра. Спокойной ночи, ребята.

— И вам, Афонь. И вам.

Вскоре мы доходим и до нашего шатра. Он намного меньше и скромнее, но в нём есть всё, что нужно: тёплые одеяла, место, чтобы прилечь, и, самое главное — немного уединения для каждого.

Глава 30 Восприятие чувств

Ночь тёплая и тихая. Лунный свет мягко пробивается сквозь ткань шатра, рисуя танцующие тени на стенах. Кристина уютно прижалась ко мне, ее дыхание ровное, рука лежит на моей груди, будто якорь, удерживающий меня здесь, в этом моменте. Я стараюсь ухватиться за эту безмятежность, но внутри меня бурлит нечто другое — беспокойство, предчувствие чего-то грядущего, странного и притягательного.

Обостряется чувство.

Чувства.

Все. Разом.

И такое ощущение, как тогда на площади, с замиранием сердца… Не мои чувства. Сладкие чувства Кристины рядышком. Уют и беспокойство дремлющей в сторонке Майи. Ребячество Дага во сне. И… Чьи-то еще. Не мои…

Шелест ткани заставляет вздрогнуть. Амрит. Плавно входит в шатёр, ее движения текучие, волосы свободно падают на плечи, а глаза сверкают в полумраке, как два ярких огонька. Словно девушка — воплощение самой ночи после дождя, что несет за собой аромат загадки. Кристина во сне напрягается, рука крепче сжимается на моей груди. Эта тревога во сне супруги режет кожу, как моя собственная.

— Ой, не разбудила вас, надеюсь?

Амрит шепчет, в голосе сквозит провокация. Садится у потрескивающего костра очага, взгляд скользит по лицу Кристины, задерживаясь. Лёгкая улыбка играет на губах неряшливой гостьи, но в глазах есть что-то серьёзное, будто девушка пришла не просто так.

Вот это чувство, что я не мог уловить. Напряжение. Оно пронизывает воздух, тяжёлое и вязкое, как дым от костра.

Возможно ли, что вот так моя татуировка и активируется? И ее Биокод позволяет мне видеть больше, чем должно, чувствовать лишнее? Минотавр ее рук дело? Не похоже на то, что описывал Хиро…

Майя, завернувшись в одеяло, тоже уже заприметила Фасилитатора.

Даже не вижу этого. Чувствую. Как ее внимание переключается. Эмоции — смесь тревоги и любопытства — обрушиваются на меня. Взгляд Майи на Амрит полон непонимания и ревности, девушка чуть сдвигается ближе к костру из своего огороженного уголка, так, что теперь попадает в мое поле зрения, будто старается отвоевать своё пространство перед зашедшей на огонек.

— Ты всегда так поздно заглядываешь к своим «подопечным»?

Майя спрашивает тихо, ее голос полон вызова. Внутри неё бурлят вопросы, сомнения и ревность, и все эти чувства волнами накрывают меня. Я будто сам проживаю этой борьбу.

Откуда такое странное отношение? Я бы мог понять негодование спросонья, но тут — какая-то буря.

Амрит бросает на неё долгий взгляд, губы растягиваются в ухмылке.

— Не всегда.

Захмелевшая еще пуще, чем при первой встрече, девушка наклоняется ближе, подползая на четвереньках к нашей зашторенной лежанке, рука мягко ложится мне на плечо.

Ее прикосновение. Как электрический разряд, проходящий сквозь моё тело, но оно не ограничивается моей кожей — чувствую, как будто этой рука касается не только меня, но и Кристины. Ощущение, словно наши сознания переплетаются, и каждый чувствует прикосновение так, как будто оно предназначено ему.

— Но сегодня что-то тянет сюда. Что-то незавершённое. Может, луна в такой фазе, может алкоголь в крови. А может, это насчёт тех троих, которых ты, Нэл, уложил в грязь, почти похоронил? Хотелось бы закончить разговор.

Слова Амрит вонзаются в сознание со сверлящим напором.

Кристина все еще спит. Или делает вид… Напрягается рядом, ее эмоции обжигают. Внутри нарастает волнение, чувство вины и страха. Я не только слышу слова Амрит, но и ощущаю их вес, как будто они давят на нас обоих.

— Ты узнала, что с ними случилось?

Мой голос выходит тише, чем планировал, но в нём слышится беспокойство. Которого я не испытываю. Ощущаю, как каждое слово обретает форму отзвуков в чужом сознании, будто связанных невидимыми нитями.

Амрит отводит хмельной взгляд куда-то в сторону, затем снова смотрит на меня.