Сгусток Отроков

Молчит. Но её глаза передают больше, чем слова. Она явно видела многое. Знает, что в таких ситуациях лучше не вмешиваться.

— А ты? Ты в курсе исследований этого… друга вашего? Веришь в эти мутации и данные?

Пожимает мне в ответ плечами. Уж думал, не дождусь услышать ее голос, но затем отвечает тихо и твёрдо.

— Верить? Тут главное — не верить, а видеть, как выжить. Если поможет, почему нет? — её голос звучит уверенно, и я вижу, что её преданность делу не так проста.

— Мутации… Возможно все. Не отвлекай! Позже, подойди позже…

Чудик больше не смотрит на меня, а остальным я и не интересен. Девушка, вздохнув, качает головой и подкладывает в огонь палок.

Эти трое обосновались под шатром зелёного цвета. Весьма необычная компания: ученый, бойцы с характером. Три человека. Запомню. Обязательно надо будет пообщаться еще. Не часто встретишь кого-то, кто в курсе мутаций в целом. Ну, так углубленно, и изучая вопрос… Хочет всех исцелить? Узнаем.

Рядом — две крайне молодые девушки. Кажется, ближе по возрасту к Жоре с парнями, нежели к Лее. Или где-то посередине… Одна в светлом платке, другая с распущенными волосами. Сидят близко, защищаясь от темноты. Глаза часто поднимаются, встречая взгляды других. Явно боятся, но пытаются скрыть это под невнятным шептанием.

Та, что с распущенными волосами, смотрит, прищурившись на меня, её голос дрожит неестественным зябким тембром, но доносится еле слышно, хоть и обращается к подруге в платке.

— Ты… меня… слышишь?

— Слышу. Тихо будь.

Тоже шепчет, но голос грубее. Крепко сжимает руки вопрошающей подруги, словно таким образом пытается удержать её здесь, в реальности. Их слова напоминают поток бормотания, но за ними скрываются страх и стремление к ощущению безопасности.

Эти две девушки — под шатром красного цвета. Обе напуганы, но держатся вместе. Два человека. Два явно очень травмированных и не желающих быть здесь человека. Походу, «выиграли» в лотерею среди своих…

Ещё один костёр. Мужчина с острым лицом и густыми бровями что-то шепчет соседу — коротышке с круглыми глазами. Сосед кивает, но взгляд у него потерянный, отсутствующий.

— Мы тут зачем… да?

Голос звучит как-то неестественно, будто он сам не верит в то, что говорит.

— Зачем… найдём… выживем…

У коротышки голос высокий, срывающийся. Рост почти как у провожатого, только этот моложе. Куда моложе и бледнее. Кивает, но явно боится даже своих собственных слов.

Эти двое находятся под шатром серого цвета. И не такого, как у моей группы. Светло серый, в отличии от нашего мутного. Вряд ли они осознают, куда попали, и что происходит. Не сильно радостнее девчонок по соседству. Не все стремятся уплывать в неизведанное, не все готовы были покинуть родные края. Два человека.

— Ауч!

— Простите.

Угораздило засмотреться и врезаться в парочку голубков, смиренно гуляющих под ночным небом. Оба в желтых одеждах, как на подбор…

— Ничего страшного, свежее семя! Это в порядке вещей: залюбоваться звездами и не заметить прохожего!

Парень улыбается и крепко обнимает спутницу.

— Да-да! Мы и сами часто сталкиваемся с угощаторами да плясунами. Не страшно!

— Благодарю за чуткость.

Пара растворилась во тьме и толпе прохожих.

Кроме прибывших на плотах — народу гуляк немало. Кто-то танцует под факелами, кто-то жонглирует горящими булавами, иные играют на флейте и других инструментах… Причем явно свежих. Не таких, как у нас в Бахчисарае, «музейных» вариантах.

Продавать тут — все также: никто и ничто не продает. И не меняет, как на базаре. Угощают. Сами угощаются. Живут полной жизнью. А наши шатры — так, «домишки» на проспекте ночной бурной жизни.

И я сейчас — один из прохожих. В принципе, меня в моем одноцветном наряде и не отличить сильно от местных. Но все равно помнят и видят, что я не «свой». Выделяюсь. Но чем — без понятия. Смешайся с толпой сейчас любой из приплывших — я бы не раскусил. Ориентируюсь сейчас по кострам у шатров, где не совсем обычные для местности не разноцветные люди… Хотя может я ошибаюсь, и это просто здесь кто-то живет? Может. Но слишком они уж… Иные. Не такие безмятежно счастливые и расслабленные.

Напротив лагеря шатров упадка и безнадеги — мужчина и девушка ведут оживлённый спор. Мужчина размахивает руками, его голос грубый, хриплый, словно много лет курил, а теперь не может остановиться. Его голос рвётся на крики.

— Мы все просто… мясо… для их игр, слышишь⁈

Девушка напротив смеётся, её смех язвительный, холодный.

— Смешной ты. Мы живём, пока боремся. Пока не сдаёмся, мы не мясо, мы — люди!

Резкая, уверенная, глаза сверкают в свете костра. Не позволяет мужчине с бородкой сбить её с пути. Каким бы он ни был. Убеждённость явно несгибаема.

Обрывки беседы цеплять из контекста сложновато. Да и заострять внимание на орущих — нет желания.

Эти двое под шатром тёмно-бордового цвета. Похоже, они скорее сами друг друга убьют, чем поддадутся чужой воле. Два человека.

Тропинка резко пошла в горку. Перепады высот тут и там.

Злаковая трава по колено, цветы… Затерянный мир… Затерянный рай.