Сгореть дотла

Приподнимаясь на цыпочки, я прижимаюсь губами к его губам, хватаясь за ворот его серой футболки и притягивая его ближе.

Я чувствую себя живой. Это волнующе — чувствовать, как его тело прижимается к моему, но суровая реальность оседает в моем сознании. Я слишком быстро вспоминаю, какой хваткой, кажется, обладает мой отец, поэтому неохотно отстраняюсь от него.

Райан прижимается своим лбом к моему, пока я пытаюсь перевести дыхание. Я отчаянно хочу сбежать с ним в его пляжный домик вместо того, чтобы следовать обычному приказу моего отца и вернуться сразу домой, но у меня будет достаточно свободного времени с Райаном, как только план будет выполнен. Я просто должна держаться за это.

— Мне очень жаль. Я беспокоюсь, что у моего отца здесь есть глаза, — бормочу я, открывая глаза, и он кивает в знак согласия.

— Я знаю. Я просто ненавижу это. Я хочу, чтобы ты действительно почувствовала, каково это — быть моей, Бетани. Чувствовала защиту и заботу, несмотря ни на что, — признается он, уважая мое предупреждение и делая шаг назад.

Забавно, что он увеличил дистанцию между нами, но я вижу только его.

— Я тоже хочу все это почувствовать, — честно отвечаю я, и он натянуто улыбается мне, проводя рукой по своим каштановым волосам.

— Скоро, — бормочет он, в последний раз целуя меня в лоб, словно скрепляя это обещание прикосновением губ, и я снова теряю сознание. — Уходи, быстро, пока я не передумал, — ворчит он, и я сжимаю его руку, прежде чем повернуться на каблуках и подняться по ступенькам автобуса как раз перед тем, как за мной захлопывается дверь.

Мне удается занять свободное место впереди, к счастью, я могу сидеть одна, но меня огорчает, что я не могу еще раз взглянуть на Райана. Скоро, думаю я, мысленно повторяя его слова, и это наполняет меня надеждой. Забавно, как один день превратился в скоро, но я не жалуюсь.

До моего дома ехать недолго, и я всегда выхожу первой после обеда, так как мы на окраине города. Мой разум снова прокручивает все этапы плана, и мое сердцебиение учащается, когда мои нервы начинают сдавать, овладевая мной, как это случалось каждый раз, когда я давала себе время обдумать каждый аспект плана.

Теоретически, это просто. Мне просто нужно убедиться, что наши с Хантером основные вещи приготовлены для Райана, чтобы он мог забрать их в четверг. Затем, в пятницу, Хантер, как всегда, пойдет к Ксавьеру с ночевкой, а я буду вести себя так, как будто собираюсь на работу, но, возможно, я вообще не пойду, потому что прощаться с Линдой и Питом будет слишком больно. Оттуда мы можем схватить Хантера и уйти. Последняя часть кажется мне слишком пресной, но я доверяю Райану, который поведет меня к свету.

С моим отцом все слишком спокойно, и это должно быть огромным предупреждающим знаком для меня. Он оставил меня в покое, не пытаясь затеять спор или найти какой-либо предлог, чтобы ударить меня, и он явно не так пьян, как обычно.

Мое сердце замирает, когда появляется мой дом, и я инстинктивно поднимаюсь на ноги, готовая выйти. В мгновение ока автобус уехал, и я медленно бреду по дорожке к своей входной двери. Мой желудок скручивается как камень.

Осознание того, что у меня есть возможность оставить эту запутанную реальность позади, заставляет меня уже отчаянно хотеть разобраться со всем этим, но мне осталось немножко потерпеть, и это наполняет меня большей силой, чем я когда-либо думала, что у меня есть.

Я стучу костяшками пальцев в деревянную входную дверь. Я не готова встретиться лицом к лицу со своим отцом и его горячим или же холодным гневом прямо сейчас. Даже если он смягчил это в данный момент, он все равно слишком непредсказуем.

Дверь распахивается, и мой отец стоит передо мной с горящим в глазах блеском. Кивком головы он приглашает меня войти, быстро отводя свое внимание, и я немедленно прихожу в состояние повышенной готовности.

Хантер.

Если мой отец не смотрит на меня так, то это, должно быть, мой брат. Я бы предпочла пострадать от его рук, чем позволить Хантеру почувствовать боль от его наказаний.

Я быстро следую за ним внутрь, закрывая за собой входную дверь, пока ищу Хантера.

— Мальчик, что ты можешь сказать в свое оправдание? — рычит мой отец, врываясь на кухню, оставляя меня гнаться за ним. Я резко останавливаюсь, когда захожу внутрь и вижу Хантера, держащегося за левую щеку со слезами, щиплющими глаза.

Я уже вижу очертания руки моего отца на щеке Хантера, выглядывающей из-под его пальцев, и мои собственные, сжимаются по бокам от меня.

Моя мать сидит за маленьким дубовым обеденным столом у окна, а Хантер стоит рядом с ней, но она сосредоточена на документах, лежащих перед ней, в то время как мой отец опускается на стул напротив них.

— Мне очень жаль, — бормочет Хантер, пытаясь притвориться равнодушным к недавнему нападению нашего отца. Мое сердце разбивается, когда я пытаюсь держаться на расстоянии от отца и придвигаюсь ближе к Хантеру.