Сфинксы северных ворот

…Она стояла в столовой, где Лессе угощали ее ужином еще позавчера, но показная роскошь этого помещения казалась ей теперь поблекшей, унылой. Марианна весело прохаживалась по всему первому этажу, хозяйничая так свободно, словно была законной владелицей этого особняка. Хлопали двери комнат, дверцы шкафов, раздавались оживленные возгласы. Женщина то и дело прибегала и ставила на стол принесенные из кухни припасы.

— У них есть все! — радостно говорила она. — Я нашла ветчину, салат, сыр, вино… Хлеба мало и он черствый, но это не беда! Перекусим, и я покажу вам, где будет ваша спальня!

— Я не могу есть. — Александра ощущала упадок сил. Она отодвинула стул и присела к столу. — Кажется, я простудилась. Я бы лучше приняла горячую ванну. Минутку посижу с вами и пойду… Сама отыщу, где прилечь до утра. Вы уверены, что никому не надо позвонить?

— Кому звонить? — с выражением крайнего презрения проговорила Марианна, сооружая себе бутерброд. — Его сестре? Чтобы эта стерва обложила меня последними словами? Чтобы Даниэль примчался сюда и начал проклинать за то, что я сломала ему жизнь? Он считает себя жертвой обстоятельств… Тут одна жертва — я!

— Быть может, есть и другие…

Александра произнесла это автоматически и тут же пожалела о своей откровенности. Лицо Марианны вытянулось. Она положила бутерброд и с подозрением взглянула на собеседницу:

— Вы что-то знаете? Вы знаете больше, чем говорите мне, да? Кто вы? Погодите… — Она провела пальцами по лбу и вновь бросила на художницу пронизывающий взгляд. — У меня все в голове путается… Вы подруга новой соседки? Той, что купила наш старый дом? Вы не любовница Даниэля. А она?

— Уверяю вас, ни я, ни моя подруга никаких видов на вашего супруга не имеем! — заверила ее Александра, встревоженная этой бурной и весьма хаотичной тирадой.

Марианна несколько секунд пристально смотрела на нее, потом пожала плечами:

— В сущности, мне-то какое дело? Пусть даже так… Он погубил мою жизнь, вот что я вам скажу, погубит и вашу, если вы с ним связались. Это ненормальный человек, который всех остальных считает сумасшедшими. Сталкивались с такими? Они правда могут свести с ума или заставят вас поверить в то, что вы сошли с ума! Если с ними долго жить рядом, обязательно рехнешься!

— Я пойду поищу, во что переодеться!

Александра поднялась из-за стола и пошла к двери, напутствуемая возгласом Марианны:

— Спальню на втором этаже не занимайте!

Она моя!

В ванной комнате на первом этаже Александра стянула с себя мокрые вещи, развесила их на горячем полотенцесушителе и накинула пушистый купальный халат, доходящий почти до пола. Судя по размеру и расцветке — коричневой с черным, — он принадлежал хозяину дома. Ей сразу стало тепло. Она открыла кран, и в ванну хлынул поток голубоватой воды. Постепенно вода нагрелась, и от нее пошел легкий пар. Зеркало, висевшее над раковиной, запотело. Александра заперла дверь на задвижку. Это инстинктивное движение вызвало у нее невеселую улыбку.

«Одна из самых диковинных, идиотских ситуаций в моей жизни, — думала она, пробуя воду кончиками пальцев и развязывая пояс халата. — Я пустилась ночью по заброшенной дороге, через поля, пробралась в частное владение, влезла в чужой дом вместе с полусумасшедшей женщиной или наркоманкой… А может, Марианна и то и другое — кто знает? И вот она безмятежно ужинает, а я собираюсь принять ванну. Потом мне придется остаться на ночлег. О том, что я здесь, никто на свете не знает! Она может зарезать меня среди ночи… А ее мать, когда вернется и обнаружит, что натворила дочурка, свалит меня в какую-нибудь яму в парке, как бедного пса, и закидает землей. Если и найдут мои кости спустя много лет, никто не отличит их от тех, других, которые тут и там разбросаны по парку… Ведь это, по сути, кладбище, а значит — самое идеальное место, чтобы спрятать труп!»

Ванна набралась. Она выключила кран и погрузилась в горячую воду по самый подбородок. Закрыв глаза, Александра некоторое время лежала без единой мысли, покорившись теплу, проникающему в ее озябшие мышцы, заставляющему быстрее бежать кровь. Время от времени она ныряла с головой, и в ушах поселялся глухой загадочный шум, словно к ним были приложены морские раковины. Александра вдруг словно отделилась от собственного тела и видела все происходящее будто со стороны.