Сфера времени

— Нет. Не про акции, — теперь страдала от назойливых движений Вадима биопластиковая бутылка. — Из-за всего этого скандала отказался лететь один турист. Он хотел посмотреть коронацию польского короля[1], но решил, что это недостаточно важный повод, чтобы рисковать своей шкурой, — собеседник снова замялся. — Пойми, если я оформлю возврат и отказ от путёвки официально, это сильно ударит по компании, но и туристу придётся заплатить неустойку в размере тридцати процентов, а это очень большие деньги. Вот я и вспомнил наш с тобой вчерашний разговор и предложил ему решить дело миром.

Иван аккуратно отставил чашку с кофе, чтобы ненароком не раздавить её.

— Я верно тебя понимаю: ты мне предлагаешь лететь вместо отказавшегося туриста?

— Ну да, там рядом, никто и не заметит, плюс-минус виток. По отчётам полетит один человек в одно время, а по факту — другой и в другое. А там найдёшь свою профессоршу, и я вас вытащу. В конечном счёте — победителей ведь не судят.

Эвелин небрежно откинулся в кресле и прикрыл глаза. Ему нужны были эти мгновенья и ничего не значащие движения, чтобы совладать с собой и принять решение. Под своим именем лететь он не мог: совет управления не пустит. После вчерашнего выступления уж точно. Да и пока совещаться будут, драгоценное время уйдёт. Ведь чем дольше Фрося в прошлом без сферы, тем выше вероятность искажения временного континуума. И если незначительные отклонения время поглотит, то после серьезного вмешательства в ход истории можно ненароком создать дополнительную временную ветку, и тогда пробиться в исходный мир будет невозможно.

— Хорошо, я оплачу твоему туристу стоимость путёвки, — принял решение Иван.

— Тогда жду тебя завтра. В четыре отправка.

Таким образом, вопрос со Сферой был решён. Всё же Вадим при всей своей эксцентричности прекрасно ориентировался в ситуации и знал: Эвелин слов на ветер не бросает. Поэтому он сделал всё, чтобы обезопасить своё детище от разъярённого политика. Благо ресурсов и связей хватало.

Фросин отец смотрел на Коренёва с недоверием. Всё навалилось разом: развод девчонок, исчезновение дочери, появление жениха-золотосотенца, его желание отправиться в прошлое. Каждое событие отдельно уже стоило того, чтобы хвататься за сердце! Но нет: сидят, беседуют, запивая горькие слова не менее горьким кофе.

— Понимаете, Эвелин Филиппович, — начал аккуратно биолог, — Биопроцессоры не просто так перестали устанавливать. Их работа вхолостую приводит к атрофии мозга, и удалить эту дрянь без вреда для организма практически невозможно. Вы генноизмененный, вам будет проще, но, тем не менее, считаю нецелесообразным вставлять вам заведомо опасную аппаратуру, использовать которую вы будете от силы несколько часов.

Иван поморщился от навалившихся перспектив. Всё верно: ступив на шаткий мост, сложно держать равновесие. За одним решением неизбежно идёт другое. И вот под тобой пропасть и дорога только одна — вперёд.

— Я вас понял, и осознаю риски. Давайте не будем тратить время на уговоры.

— Хорошо, однако предлагаю обойтись только базовой лингвистикой. Карты можете просмотреть и так, не думаю, что там что-то сверхсложное, а политическая ситуация в княжествах вообще не представляю зачем вам может понадобится. Вживление биопроцессора — операция несложная, главная трудность в создании языковой матрицы.

Коренёв задумался: в словах профессора была своя правда. Конечно, хотелось перестраховаться, но и цеплять на мозг потенциально опасную дрянь, которой с большой долей вероятности и не воспользуешься, было опрометчиво.

— Ладно, пусть будет только лингвокарта. Небо! Надеюсь, что даже она не пригодится! Зато теперь я знаю, чем на пенсии заниматься буду — переводить с древнерусского на современный и наоборот, — попытался отшутиться Иван.

— Я попрошу у Фросиных коллег с кафедры, — встряла Марго, — был там один милый мальчик.

— Хорошо, Эвелин Филиппович, будет вам биопроцессор с запрашиваемыми данными. Приходите завтра в шесть, до начала рабочего времени. Хотя я так и не понимаю, почему такой видный человек сломя голову мчится спасать мою дочь.

— Поверьте, ваша дочь стоит того, чтобы всё бросить и отправиться за ней хоть на край вселенной, — Иван поднялся с кресла. — До завтра.

Около телепортационной кабины Ивана догнала Марго.

— Вы хотели со мной поговорить! — В сказанном не было даже оттенка на вопросительную интонацию. — Выпьем кофе?

Иван хмыкнул.

— Нет. Ещё одна чашка кофе и по моим венам будет течь черная жижа вместо крови. Помнится, вы предпочитаете более крепкие напитки? У меня в кабинете есть Блэк Бакарди десятилетней выдержки и нет прослушки. Разрешите вас пригласить?

— Обычно дамам предлагают более лёгкие напитки, — Марго недоумённо выгнула черную бровь.

— Обычно я не приглашаю дам в свой кабинет, — отрезал Иван, протягивая руку, — но для вас сделаю исключение.

Удивление братьев Като, когда их шеф вышел из кабины перемещений с шикарной длинноногой шатенкой, было практически осязаемым. Одинаковые лица зеркально вытянулись, глаза приобрели привычный для европейцев вид.