Сфера влияния

— Мне бы уже следовало узнать тебя, ведь начнешь копать, как важный старый барсук. Дай мне подумать. Зачем тебе на самом деле кто-то, кто был там? Может оказаться так, что этот человек руководил какой-нибудь маленькой группкой, например отвечающей за крем для ботинок, и не способен больше думать ни о чем другом. Лучше найти кого-то, кто был в Ханое. — Он потянулся за телефонной книжкой, которая пряталась под кожаной обложкой с вытисненной золотом надписью «Полное собрание сочинений современных прозаиков». Что-то бормоча, он склонился над ней, а потом снял футляр с маленького жирного кожаного поросенка, пояснив ошеломленному Ван дер Вальку: — Когда раздаются гудки, его глазки загораются: зеленый по правому борту и красный — по левому… Месье Мари?.. Это Тулон, фирма «Напряженные системы». Послушайте, месье Мари, будьте так добры, я хотел бы спросить, с вашего позволения… Это касается моего зятя, он комиссар полиции в Голландии, сейчас у меня в гостях… Дела, в некотором роде. У него есть один странный вопрос, а поскольку вы все-таки специалист, не согласились бы вы поговорить с ним… Да, конечно. Я переведу… Около семи тысяч кубометров, я бы сказал… Нет, конечно, они не могут. Без сомнения… Разумеется, пришлите документы, и я дам вам тогда ответ через сорок восемь часов. С удовольствием… Да?.. Арматурное железо? Да, я знаю. Правильно… Очень благодарен… Уф! — Он неистово курил. — Даром от него ничего не получишь и очень мало что получишь за полпенни. Старый мерзавец. Но он готов встретиться с тобой.

— Он может получить семь тысяч кубометров свежего воздуха и с меня.

— Не шути так. Он с радостью это сделает. Это забавная старая свинья, но он влиятельная персона в Марселе. Нет, не волнуйся. Я могу это сделать за десять минут. То, что я сказал «сорок восемь часов», — это ерунда. Как я уже говорил, он знает всех. Давай-ка посмотрим теперь… Ты хорошо знаешь Марсель? Знаешь Лес-Каталанс? Знаешь побережье? Примерно через два километра отсюда есть один ресторан на берегу, открытая терраса, которая называется «Ле Клоун Верт»… Будь там в десять… Низенький седой человечек. Был экспертом по материально-техническому обеспечению в Ханое.

Клаудин, эта замечательная женщина, ни слова не произнесла за целый час.  

Глава 13

 «ДС» Жан-Мишеля высадил Ван дер Валька среди пальм и полицейских на вокзале Тулона как раз вовремя, чтобы успеть на пригородный поезд в Марсель. Ливень не прекращался ни на минуту, так что ландшафт Прованса был представлен только грязными выбоинами и лужами, а лес выглядел так же нелепо, как Уинстон Черчилль на роликах. Марсель показался ему похожим на Ноттингем, и он вспомнил, как один его знакомый пилот, увидев древний исторический Харлем, пропитанный духом Франса Халса и Уильяма Молчаливого, задумчиво произнес: «Ну прямо как Стейнс в воскресный день». Такси доставило его на набережную. «Ле Клоун Верт» оказался бетонным блокгаузом, оформленным в мавританском стиле. Один из сотни ему подобных, разместившихся вдоль волнореза между пляжами Вьюпорт и Прадо. У черного входа ресторана выгружали из фургона картошку. Окна на фасаде были закрыты ставнями, но дверь, окруженная табличками с эмблемами туристических клубов, неохотно поддалась. Ван дер Вальк ступил на покрытый кафелем пол, который уборщица мыла шваброй.

— Закрыто, — объявила она, — и поосторожней с моим полом.

— Я знаю, — сказал он почтительно, — но я пришел к месье Мари.

— Он сзади… и осторожно с моим полом.

— Я же не умею летать. — Комиссару хотелось добавить: «И у меня нет крыльев», но она могла стукнуть его своей шваброй.

«Сзади» лежали ковры, было чисто, тихо и спокойно. Сквозь открытое в сторону моря окно вливался стойкий запах аниса и виски. На стойке бара громоздились горы грязных бокалов и ящик, набитый бутылками из-под шампанского. За венецианским окном виднелась безжизненная бетонная веранда, а за ней — темное разгневанное море, множество скал и островков, маяк Планье, замок Иф. Обшарпанный пароходик тащился в сторону Жольетт. По эту сторону окна, спокойно попивая кофе, сидел пожилой человек, читал «Монд» и не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг. Все должно было быть по порядку — сначала рогалик, который был так аккуратно съеден, что не осталось никаких крошек. Когда неслышными шагами подошел Ван дер Вальк, старик переключил на него все свое внимание. Газета была отложена, и широкое умное лицо, все в буграх и рытвинах, выбеленное как череп, с большими черными глазами и массивным лбом, обратилось к нему. Месье Мари не произнес ни слова, но он ждал его.

— Десять часов, — сказал Ван дер Вальк.

— Ну, тогда садитесь, месье зять.

— Я помешал вашему завтраку.

— Нет. — Полупустая чашка кофе была отодвинута в сторону, а за ней последовала и газета. Старик вынул из нагрудного кармана трикотажной шерстяной рубашки апаш, поверх которой была надета темно-коричневая вельветовая куртка, длинную сигарету с фильтром и бережно сжал ее крепкими желтоватыми зубами.

— Я не представился как положено. Ван дер Вальк, комиссар полиции.