Северный гамбит

Ага, и один из таких «вопросов» сейчас заявится сюда, чтобы испортить мне праздник. Я уже рассказывала, как наша дуреха выболтала английскому моряку то, о чем иностранцам даже слышать намеком было нельзя. И вот, неделю назад швартуется в порту та самая «Кассиопея», и сходит на берег тот же самый суперкарго Эндрю Беннет. Значит, не канула информация без следа, попала к тем, кому надо. И получил этот морячок дома строжайший приказ вернуться и уточнить — в это больше верится, чем в неземную любовь.

«Где моя Джульетта, сиречь гражданка Пашкова?» А под арестом сидит! За занятие проституцией, распространение вредных слухов, спекуляцию и связь с лицом, подозреваемым в шпионаже на фашистскую Германию! И вместо того чтобы тихо исчезнуть, услышав такое, наш влюбленный стал хлопотать о свидании. Ну, мы ж не звери, если просит — устроим!

Формальности опущу. Дуреха была строжайше проинструктирована, что следует сказать, а о чем категорически не рекомендуется. И конечно же, увидев, что в комнате никого нет и дверь закрыта, поступила наоборот. Сначала, как положено, на шею бросилась, чмоки-чмоки — и шепот:

— Андрюшенька, спаси, увези меня отсюда, я только тебя ждала!

С минуту болтовня ни о чем, а затем уже он осторожно разговор переводит на интересующую его и нас тему. И тут дуреха выдает:

— Андрюшенька, мне приказали говорить, что там в бочках нефть была, жидкость какая-то, — но на самом деле там алмазы были, про них сказано было молчать, чтобы никто не узнал! Представь, Андрюшенька, целый пароход алмазов!

— А кто тебе это сказал?

— Да Ксанка из второй бригады, а ей вроде Любка Мельникова из конторы порта.

А мы с капитаном Вороновым слушаем. Хорошую технику наши потомки изобретут — микрофончик под столом, размером с пуговицу, и компактный аппарат весь разговор пишет. Как англичанин ушел, Воронов эту дуреху на допрос — сам напротив за столом сидит и скучающим тоном стенограмму читает, будто протокол, и в конце: «С моих слов записано верно, Эндрю Беннет».

— Ну что, дура, сдал тебя твой англичанин? А ведь предупреждали тебя по-хорошему, теперь по полной пойдешь! Ну нельзя же быть такой дурой!

Беннет же этот бросился по цепочке, как и следовало ожидать. Будто бы желая доказать невиновность своей дурехи — вот только с ней он больше не виделся ни разу, а выяснял, что там у берегов Африки было, кто что рассказал. Ничего не стоило его завернуть, аккуратно или не очень — так ведь другого пришлют! А нам надо не просто информацию скрыть, но и дезу подсунуть, чтобы поверили.

Да, как оказалось, он и не англичанин вовсе, а бывший белогвардейский эмигрант, Андрей Бекетов, его папаша с семейством успел из Крыма в Бизерту удрать — так что по-русски говорит свободно. Конечно, все его контакты были мои «стервочки», так что пароход плавно усох до яхты, а число бочек до десятка, но алмазы — остались. И вот тут сам товарищ Берия предложил (я бы не осмелилась) — он алмазы ищет, ну значит, будут ему алмазы!

И вот, шпиону очень доверительно сообщают, что тот матрос с «Краснодона» не только в бочку заглянул, но и горсть себе в карман отсыпал. Только на бриллианты это не похоже, какие-то темноватые камешки, ну в общем, пошли они по рукам, НКВД узнало, и кого-то арестовали за «хищение в особо крупных», но изъяли не все, что-то у кого-то осталось. «Ну вы же, мистер, знаете, кто в этом городе такими делами занимается, до кого даже НКВД пока не добралось?»

Кто не понял и не знает — это я и мои «стервочки». Если не можешь предотвратить, так возглавь — написано было в будущем в книжке какого-то Бушкова. Все иностранцы в Молотовске и Архангельске уже знают, что «русские женщины — это национальное достояние», а спекулятивные сношения с местным населением помимо нас опасны для здоровья. Нет, «интердевочками» наши не работают, боже упаси, мы скорее «группа пролетарского гнева», которая с их клиентуры собирает налог, как и со спекулянтов. А изъятое мы честно, по описи, сдаем — вот только иностранцам этого знать не надо, пусть думают, что работаем мы исключительно на себя, как какой-то их аль-капоне. А главное — при этом мы сидим на всей информации, которая слухами уходит — и легко можем что-то добавить, что-то исказить: для этого мы всё первоначально и затеяли, получив «добро» с самого верха.