Северный гамбит

— Уинстон, решать, конечно, вам, но я остаюсь в своем мнении. Португалия бесплодна стратегически — допустим, мы сумеем высадить и снабжать там армию, способную не только обороняться, но и развить наступление. По самому оптимистическому прогнозу, в этом случае мы встретимся с русскими где-нибудь у Тулузы! Когда в Париже уже будет заседать коммунистическое правительство — а до того русские войдут и в Рим; и север Европы, Голландия, Бельгия, Дания и Норвегия тоже упадут им в руки. Высадка в северной Франции абсолютно необходима — и кажется, я знаю, как это сделать! Но позвольте мне рассказать о том позже, сейчас я еще не готов, неясны отдельные детали. Дайте мне еще две недели.

— Конечно, мой друг. Если ваш план окажется хорош и сработает, клянусь, что сделаю всё, чтобы вам при жизни поставили памятник, не уступающий тому, что на Трафальгарской колонне.

— Должен сработать, Уинстон. Потому что выигрышная стратегия для Британии сейчас — поставить всё на последний ход, взять всё в финале. Стараясь же выиграть сейчас каждую комбинацию, мы проиграем, нас просто не хватит всё удержать. Польша быстро становится русским сателлитом, сидящее же у нас правительство Сикорского и Миколайчика, как я вижу, не представляет никого, кроме самих себя. Турция ограблена, потеряв и Проливы, и гору Арарат; теперь русские устраивают беспорядки в Курдистане и лезут к Персидскому заливу… Боюсь, что нам придется отдать им южный Иран, потому что дальше снабжать по морю наши войска там мы не можем, а русские отказывают категорически, ссылаясь на состояние своих железных дорог. Скорее всего, мы не удержим и Грецию — позиция русских и тут безупречна: «По чисто военной причине, мы не можем терпеть у себя на фланге группировку немецких войск». И совершенно непонятно, как выдворить русских с севера Норвегии, они явно не собираются оттуда уходить, строят и укрепляют там военные базы, создают гражданскую администрацию и не скрывают от населения, что «Финмарк после будет советским» — и норвежцы не возражают! Про то, что происходит в Индии и Африке, вообще молчу! У нас нет сил всё удержать — но ведь Британия всегда умела оставаться в выигрыше, стравливая между собой более сильных врагов! Все русские завоевания окажутся бесплодны, не будучи признанными мировым сообществом. Границы послевоенной Европы еще будут утверждаться на авторитетной международной конференции — и вот тут, Уинстон, нам надо приложить все усилия, чтобы янки были на нашей стороне! Любые территориальные изменения, идущие от преступного гитлеровского режима, незаконны — следовательно, за основу будут взяты границы на первое сентября 1939 года. Ну, а после мы решим, кому и что дать по заслугам — придется всё же кинуть кость дядюшке Джо, отдав ему Прибалтику, Брест и Львов, эти территории русские без боя не уступят. Однако за признание за ним этих владений мы потребуем передачи всех прочих европейских территорий под международный контроль — как в Версале, в девятнадцатом. Ну, а прочие территории — вы лучше меня знаете, как с ними поступить. Кого будет интересовать мнение негров или индусов?

— Что ж, Бэзил, я сам думал примерно так. Вопрос лишь, не будем ли мы индусами для русских? Если дядя Джо примерит на себя лавры другого усатого покорителя всей Европы? И категорически не захочет убираться домой.

— Потому нам так важна поддержка янки. Даже русские не захотят иметь против себя их промышленную и военную мощь. А Атлантика всё же не Канал. При том, что у русских практически нет флота, он уступает итальянскому или французскому!

— Однако же они сумели сделать с кригсмарине то, что не смог Роял Нэви!

— Сильно подозреваю, Уинстон, что без предательства не обошлось и тут. Переход во время войны сразу нескольких подводных лодок с экипажами на сторону врага — это факт, не имеющий прецедента! Впрочем, объяснение можно найти. Как известно, в Германии, как и у японцев, армия и флот комплектуются преимущественно из разных общественных групп с различными интересами. Германская армия традиционно — это юнкера-помещики, желающие расширения жизненного пространства на восток. А флот — это промышленники и торговцы, жаждущие колониальных захватов и выхода на международный рынок. То есть можно предположить, что немецкое флотское офицерство с большей враждебностью относится к нам, чем к русским, в которых видит скорее союзников. И нет достоверных данных, что из германских потерь на море следует приписать на счет мифической русской суперподлодки, а что — на счет абсолютно реальных субмарин Свободной Германии. Русские секретят информацию даже от нашей военной миссии, заявляя, что «не могут подвергать риску оставшиеся в Рейхе семьи». Точно неизвестно даже, сколько этих субмарин — три, пять, восемь? Тем более что они могут быть и «оборотнями», с двойным подчинением.

— Это как??