Северная Башня

И так – всю ночь.

Глава 2

А утром оказалось, что кругом полно бродяг. Десятки. Повсюду. Неспешно они ковыляли по округе, старательно не заходя в круг белых столбов и обломков. Этакая толпа скелетов, потерявшая ключи от загробной жизни. И теперь они ищут эти ключи в снегу.

– Они нас не видят? – шёпотом спросил я.

– Чуют, но фон камней засветляет, – отвечает Ростик. – Плохо. Сколько будем куковать?

– Может, пробиться? – предложил Сом.

– Как они бегать умеют – забыл? – спросил его Ростик. – Или ты всех перебить попытаешься? Ждём. Может, уйдут. Вот, блин, застряли мы!

– Значит, будем спать, – говорит один из воинов, обратно закутываясь в одеяло и накрываясь плащом.

– А мне всю ночь призрак снился, – говорю я, вздыхая, – пристал – упокой да упокой! Прямо спать ложиться не хочется. Опять, боюсь, пристанет. Плохой сон.

– Бывает, – вздыхает Сом. – Как чего-то слишком много перепадёт на твою долю, так потом и снится, и снится… Я один раз, по молодости ещё, натворил дел, так отец меня посадил – стрелы точить. Целыми днями, неделю. От светла до темна. Мне они потом две ночи снились.

– А потом?

– А потом повзрослел, стали бабы сниться. Уж и не знаю, что хуже, – вздохнул Сом.

Тихий смех вокруг.

– Тоже две ночи подряд «точил»? – усмехнулся Ростик.

– Было такое. Женил меня батя на дочери друга. Страшная – как кошмар ночной. И ненасытная, как одержимая! Так и днём, и ночью! И днём, и ночью! Сбежал я в Пограничье от них.

И грянул дружный ржач. Лошади испугались, прыгают, а бродяги всё ключи ищут. Странно.

– Не слышат они, – говорит Ростик, – если бы ещё и не чуяли ничего! Нюх у них – лучше ищеек. Только до сих пор не пойму, чем они нюхают.

– А чем видят? Глаз тоже нет. Там что-то другое в глазницах. Может, скверна им даёт видеть и чуять?

– Не знаю. Некроманты, когда скелеты поднимают, не используют скверну. А точно такие же получаются, – говорит Сом.

– Откуда знаешь? – удивился Ростик. – Не слышал я о некромантах после потопа.

– Знаю. Появились, говорят, бродяги совсем без скверны. Подняты… или переподчинены некромантом. Тихие, на людей не кидаются. Потерянные какие-то. Очень удивили они всех. Копают лопатами целые овраги. Как одержимые. На людей совсем внимания не обращают. Их только поначалу истребляли, а потом привыкли. Роют себе и роют. Зла не делают. Так вот! Это вы тут из этого леса нос не кажете, а в мире многое изменилось.

– Тоже мне знаток мира нашёлся! В зале совета небось услыхал, пока у дверей столб изображал, теперь знатока тут корчишь. А господа не говорили, часом, кто же такой умелец их всех поднял и копать заставил?

– Да кто знает? Бродяги, что не бродят, с магией смерти, но без скверны и тьмы – есть, а некроманта ещё не нашли.

– Я думал, магия смерти и есть тьма, – говорю я.

– Нет, – отмахнулся Ростик, – эти церковники совсем всё перемешали в вопросах магии. Была бы их власть – вообще всех одарённых бы пожгли, что их балахоны не носят. Всех одним гребнем причесать хотят. Своим гребнем. У них и Гора – кость поперёк горла, как полукровка демон.

– Язык-то прикуси, – цыкнул Сом.

– А ты мне рот не затыкай! Тоже мне тайну нашёл! Да, хлеб горелый, кровь демона огня в Горе за сотню метров видно!

– Закрой рот! – зашипел Сом, хватаясь за меч.

– Пошёл ты! – шипит в ответ Ростик, также держась за меч.

– А ну, ша! – толкаю обоих. – Вы ещё друг другу глотки вскройте. На радость бродягам. Хорошая служба будет властителю! Что взъерошились? Я, похоже, единственный, кто не знал про вашего Ала. Так вот, мне – начхать! Мне он ничего плохого не сделал. Только добро. И у меня к нему только уважение. И немалое. А какая у него кровь, вообще неинтересно. Хоть голубая. Как у морских головоногих. Как выбираться будем? А? То-то! Тогда спать всем. А турнир меж собой устроите на площади Медвила. Если выберемся. Да остынь ты, Сом! Никому я тайну вашего хозяина не выдам. Я сам тайна. Назначили меня тут, этим, Фродо Сумкиным, гля! Иди, говорят, отнеси кольцо в… забыл, куда. В задницу! Этому… как его, армянина? Сарумяну, что ли?

Смотрят на меня все. Вздохнул:

– Да сказка это. Детская. Ну, блин! Ладно, всё одно делать нечего. Расскажу. Только я плохо помню. Если что-то будет не склеиваться, знайте – просто напутал.

Через полчаса мучений:

– Да, блин! Совсем я её не помню! Лучше про Илью Муромца расскажу. Или Алёшу По… сына клирика. Слухайте… А и сильные, могучие богатыри… В славном городе Ростове у клирика храмового родился сын…

– Слушай, может, жена клирика сына от огра прижила? Они тоже сильные и тупые.

– Заткнись, Лошак! Ты не острее, только о тебе сказки не сказывают.

– Если Башня этого Алиошу великаном считает, то какой он? Ну, точно огр!

– А тебя мать от бродяги прижила. Такой же вонючий и уши от тебя болят. Заткнись!

Добрые, корпоративные отношения. Как в моём ЧОПе. В той жизни.

Ночью опять приставал ко мне призрак. Как же он надоел! Просыпался несколько раз, смотрел на огонь и караульных, засыпал, а там опять он. Настолько достал меня, что в сердцах пообещал ему упокоить его, ведь я и сам был не против, но знал, что не в силах этого сделать. А он мне говорит: