Читаем Север и Юг полностью

Последовала долгая пауза. Миссис Хейл чувствовала, что в этом обещании чего-то не хватало, но этого было достаточно. В нем осталась какая-то недоговоренность, которой она не поняла. Но она чувствовала слабость, головокружение и усталость. Миссис Торнтон продумывала все возможные случаи, в которых она обещала действовать. Она испытывала недоброе удовольствие при мысли о том, как выскажет Маргарет нелестную правду под предлогом выполнения своего долга. Миссис Хейл снова заговорила:

— Благодарю вас. Я молю Господа благословить вас. Я никогда больше не увижу вас в этом мире. Но в своих последних словах я благодарю вас за ваше обещание проявить доброту к моей девочке.

— Не доброту! — уточнила миссис Торнтон, желая оставаться правдивой даже в ущерб учтивости.

Но, облегчая этими словами свою совесть, она не сожалела, что они не были услышаны. Она пожала мягкую, вялую руку миссис Хейл, поднялась и вышла из дома, никого не встретив.

В то время как миссис Торнтон разговаривала с миссис Хейл, Маргарет и Диксон совещались, как им сохранить приезд Фредерика в полной тайне от всех посторонних. Письмо от него ожидалось со дня на день, и он, несомненно, появится за ним следом. Марту необходимо отослать отдохнуть. Диксон должна охранять входную дверь, допуская лишь тех немногих посетителей, что появлялись в их доме, в кабинет мистера Хейла — болезнь миссис Хейл была для этого уважительной причиной. Если в помощь Диксон на кухне потребуется Мэри Хиггинс, она будет как можно реже слышать и видеть Фредерика. В крайнем случае для нее он будет зваться мистер Дикинсон. К счастью, Мэри нелюбопытна и недогадлива.

Они решили, что Марте следует сегодня же поехать навестить мать. Маргарет посчитала, что не стоит делать этого накануне, иначе показалось бы странным, что они отпустили служанку, когда больной хозяйке требуется так много заботы.

Бедная Маргарет! Весь день ей предстояло исполнять роль преданной дочери и из последних сил поддерживать отца, чтобы он не впал в отчаяние. Когда после каждого приступа боли у миссис Хейл наступало кратковременное облегчение, он убеждал себя, что это начало окончательного выздоровления. И поэтому, когда начинался новый приступ — с каждым разом все более тяжелый, — мистер Хейл страдал, переживая глубокое разочарование. Днем он сидел в гостиной, не в состоянии ни выносить одиночество в кабинете, ни заняться делом. Он положил голову на руки, скрещенные на столе. Маргарет было больно видеть его таким, и, так как он не разговаривал, ей не хотелось навязываться ему с утешениями. Марта уехала. Диксон сидела с миссис Хейл, пока та не заснула. В доме было тихо, опустилась темнота, никто не позаботился зажечь свечи. Маргарет сидела у окна, выходящего на улицу, где горели фонари, но не видела ничего, только слышала скорбные вздохи отца. Ей не хотелось спускаться за свечой, чтобы не нарушить безмолвную сдержанность своего присутствия: не думая о ней, отец мог бы дать волю более сильным чувствам. И все же она собиралась пойти и присмотреть за огнем в кухне, когда услышала приглушенный звонок в дверь, — настойчивая трель, казалось, заполнила весь дом, хотя сам звук был не слишком громким. Она вскочила, прошла мимо отца, который даже не пошевелился от приглушенного надоедливого звука, затем вернулась и нежно поцеловала его. Но даже тогда он не шелохнулся, не обратил внимания на ее нежную ласку. Она медленно спустилась вниз, подошла в темноте к двери. Диксон накинула бы цепочку на дверь, прежде чем открыть, но Маргарет забыла об осторожности, занятая своими мыслями. Высокий мужчина стоял перед ней — она видела лишь темный силуэт на фоне освещенной улицы. Мужчина смотрел в сторону, но при звуке открывающейся щеколды быстро обернулся.

— Здесь живет мистер Хейл? — спросил он чистым, звучным голосом.

Маргарет вздрогнула всем телом. Сначала она не ответила. Через мгновение она выдохнула:

— Фредерик! — и протянула руки, чтобы схватить его за руку и втянуть в дом.

— О Маргарет! — сказал он, удерживая ее за плечи, после того как они расцеловались, как будто даже в темноте он мог видеть ее лицо и прочитать по нему ответ на свой вопрос быстрее, чем его могли дать слова.

— Мама! Она жива?

— Да, она жива, дорогой, дорогой брат! Она очень, очень больна, но жива! Она жива!

— Слава богу! — сказал он.

— Папа совершенно подавлен этим горем.

— Вы ждали меня, правда?

— Нет, мы не получали письма.

— Значит, я опередил его. Но мама знает, что я еду?

— О! Мы все знали, что ты придешь. Но подожди немного! Иди сюда. Дай мне твою руку. Что это? О, это твой саквояж. Диксон закрыла ставни. Вот это — папин кабинет, я могу принести тебе стул, чтобы ты мог немного отдохнуть, пока я пойду и скажу ему.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гаскелл, Элизабет. Сборники

Кузина Филлис. Парижская мода в Крэнфорде
Кузина Филлис. Парижская мода в Крэнфорде

Талант Элизабет Гаскелл (классика английской литературы, автора романов «Мэри Бартон», «Крэнфорд», «Руфь», «Север и Юг», «Жёны и дочери») поистине многогранен. В повести «Кузина Филлис», одном из самых живых и гармоничных своих произведений, писательница раскрывается как художник-психолог и художник-лирик. Юная дочь пастора встречает красивого и блестяще образованного джентльмена. Развитие их отношений показано глазами дальнего родственника девушки, который и сам в неё влюблён… Что это – любовный треугольник? Нет, перед нами фигура гораздо более сложная. Читателя ждёт встреча с обаятельными, умными и душевно тонкими героями на просторе английских полей и лугов.Юмористический рассказ «Парижская мода в Крэнфорде» – прекрасная возможность вновь окунуться или же впервые войти в полюбившийся многим уютный крэнфордский мир, мир быта и нравов старой доброй Англии.

Элизабет Гаскелл

Проза / Классическая проза

Похожие книги