Север и юг

Тайра, как ни странно, вела себя по-прежнему – зубоскалила, прикасалась вскользь, подгоняла безжалостно. Лишь однажды руку отдёрнула, когда увидела, что камешек на шнурке свесился поверх рубахи, и сказала словно бы в сторону:

– Ты не думай, что раз я тебя не тороплю, то, значит, отступилась. И только попробуй брякнуть, что, мол, стоило бы! – яростно глянула она искоса.

– И не собирался, – поспешно согласился Алар, отступая на полшага, но губы у него против воли растянулись в улыбке.

– То-то же, – вздёрнула подбородок Тайра – и усмехнулась. А потом забранилась: – Табор-то уже с места трогается, а ты всё мешок не сложишь! Потом, знать, будешь опять догонять нас?

– Собираюсь, собираюсь, не сердись…

– Я тебе рассержусь!

Путь к Ульменгарму занял почти три дня – с остановками и аккуратным разведыванием, что там впереди: не ищет ли стража беловолосого эстру, не охотятся ли за табором дружинники? Впрочем, и без преследований в окрестностях столицы было неспокойно. Ходили слухи, что сама наместница севера в сопровождении верного своего соратника, киморта Телора, явилась, чтоб нечто важное с лоргой обсудить, а тот якобы сказался нездоровым – и не принял его. Ещё говорили о том, что на западе-де появился страшный, грозный отряд хадаров, вооружённых морт-мечами, и на въезде в город теперь каждого досматривают…

– А нас-то вообще пустят? – беспокоился Тарри. – Нет, так-то я знаю, как в обход стражи в столицу проскользнуть, но лучше без этого обойтись.

Однако опасения его не оправдались – дружинники на табор особого внимания не обратили, уделяя куда больше внимания одиноким путникам.

Столица ни в какое сравнение не шла с Берой-купчихой. Фонтаны, украшенные втрое богаче источника Брайны, били здесь на каждой площади; дворцы, окружённые садами, утопали в зелени; то и дело можно было наткнуться на вереницу самоходных повозок из Ишмирата или на караван из пустыни в сопровождении воинов-арафи верхом на белых тхаргах. А каких только чудес не предлагали здешние базары! Все виды устройств, работающих на мирицитовых капсулах, от часов до музыкальных шкатулок, от заводных игрушек-безделушек до морт-мечей… Алар почти не удивился, когда увидел, как пересекает площадь по дуге дева в ишмиратских одеждах, восседая на летающем сундуке.

Хиста у неё была ярко-бирюзовая.

На мгновение в глазах потемнело, и грудь пронзила острая боль. Зазвенела призрачная семиструнка, запела флейта… Он пошатнулся, задыхаясь, а когда сумел снова открыть глаза, то незнакомки уже и след простыл.

– Ты чего это? – тревожно спросила его Тайра, поддерживая под локоть. – Увидел кого знакомого? Или настойка аукается? Ух, задам я Тарри потом, вздумал же – эстру опаивать…

– Не знаю, – онемевшими губами едва сумел ответить Алар и с трудом выпрямился. – Померещилось что-то… Пойдём-ка к мастерским, надо бы оглядеться и расспросить, нет ли в столице кимортов. А если нет – то думать, как до Белого Города добираться.

С площади он ушёл, не оглядываясь.

Сердце продолжало болеть.

10. Северный ветер

Фогарта Сой-рон, Ашраб, Город Ста Чудес

С высоты всё большое выглядит маленьким. Бегущие тхарги скорее похожи на жучков-древоточцев, всадники-арафи в светлых одеждах – на летящий по ветру пух, неуклюжие пустынные повозки – на ярко раскрашенные детские игрушки. Город, окружённый неприступными стенами – словно песчаный замок на берегу Рукава Мира, там, где заканчивается Ишмират и начинается Земля злых чудес; вот, кажется, накатит солёная волна – и смоет его… А страшное с высоты – в лучшем случае удивляет, но не пугает уже. Пусть несутся по дороге сердитые воины михрани и потрясают уцелевшими морт-мечами – это зрелище может лишь позабавить; пусть вздымается красная дымка садхама на горизонте – дирижабль ей не достать, смертоносный красный вихрь стелется по земле, куда ему на небеса замахиваться!

А вот самое опасное, как водится, всегда рядышком – и чем ближе, тем опаснее.

– Что там, внизу, привлекло твой взор, о ясноокая госпожа? – вкрадчиво спросил Сидше, останавливаясь прямо за её плечом так, что расстояние между их телами осталось не больше волоса; почти прикосновение, но всё же не оно. – Расскажи – и, быть может, я сумею развеять твою скуку. Мне многое довелось повидать, и ещё больше – слышать.

Голову точно обхватил незримый жаркий обруч; на мгновение пресеклось дыхание, и захотелось едва-едва, точно бы случайно, отклониться назад и очутиться в чужих объятиях.

«Спроси лучше, что меня отвлекает», – подумала про себя Фог, а вслух сказала:

– Ничего особенного. Размышляю о природе садхама. Вон там, вдали, видишь? С одной стороны, это песчаная буря, подобная шторму на море и вьюге в северных горах. Однако садхам льнёт к земле и приходит внезапно; тучи не следуют за ним, а точно сторонятся его…

Сидше сделал шаг вправо, невзначай задевая её краем своих одежд, и мельком взглянул в указанном направлении через специальный массивный окулюс, позволяющий различать предметы на дальних расстояниях.