Север и юг

Пока девочка громко сопела, управляясь с верёвкой из морт, а женщины сооружали носилки из плаща и вырубленных в лесу жердей, Алар поколебался немного – и направил птицу-спутника глубже в расщелину, готовясь развернуться при малейших признаках слабости и дурноты.

«Я должен знать, откуда пошёл раскол, – стучало в висках. – Где всё началось…»

Постепенно расщелина становилась уже; она то надламывалась, резко ныряя вниз, то снова выпрямлялась, то пересекалась с огромными пустотами, похожими на тронный зал Великого ишмы, то почти исчезала, превращаясь в тонкую щель, куда даже платок едва мог проскользнуть… И чем дальше, тем яснее становилось, что вела она на восток – туда, где владения наместника Мирры смыкались с землями его брата Кальва.

«Заглянуть дальше? – подумал Алар, подгоняемый азартом. – Надо бы убедиться… Но хватит ли сил?»

Он прислушался к себе – и с удивлением обнаружил, что ни капли не устал, хотя давно должен был покрыться испариной и ослабеть. Но его дыхание оставалось ровным, пальцы не ломило от напряжения, и даже привкус крови во рту не появился, как неизменно случалось, стоило только перетрудиться…

«Невозможно».

Все его знания, сама суть эстры отвергала это – нельзя пользоваться силой спутника, не расплачиваясь за неё. Рейна только-только подняла на поверхность второго пострадавшего, гордая собой, и ждала теперь похвалы, а Алар мог думать лишь о том, почему чувствует себя полным сил. Ведь он использовал морт, как и всегда, без малейших отклонений от обычного, кроме…

…кроме того, что он отделил спутника от себя и поместил его в предмет.

Эта мысль словно запустила цепочку реакций, вытаскивая одно воспоминание за другим. Просторный дом в ишмиратском стиле; двор, залитый солнцем; нежный перебор семиструнки, седые волосы и бесцветные глаза; тепло в груди, какое накатывает, если видишь старинного друга; несколько потрёпанных тетрадей с записями на мёртвом языке… и два слова.

Эхо Миштар.

Спутник, пребывающий невообразимо далеко, гневно откликнулся – и всё тело в одно мгновение прошило невообразимой болью, раздавило невыносимой тяжестью. Он услышал свой выдох, резкий и хриплый, словно со стороны, увидел испуганное лицо Рейны – и невероятным усилием воли взял себя в руки.

«Не время думать об этом».

– Продолжай, – то ли попросил, то ли приказал Алар, тяжело дыша, и махнул рукой. – Я в порядке, просто… просто наткнулся на кое-что. Неважно. Ты быстро учишься, Рейна, я… я горжусь тобой. Поднимай последнего.

Звезда спутника, умерив яростное сияние, снова висела над его плечом.

К тому времени, как девчонка вызволила из расщелины мастера и уложила на притоптанную траву, дурнота развеялась без следа. Алар покосился в сторону деревни: над ней висела густая дымовая завеса, а это значило, что Тайра выполнила свою часть плана.

«Пора и нам честь знать».

– Тёплая вода, смешанная с вином, и жарко натопленная комната, – повторил он, надеясь, что Скерта не станет пренебрегать его указаниями и не сделает пострадавшим хуже неверным лечением. – И желательно полный покой в течение десятидневья. Никаких волнений, споров, ругани… И чтоб они тяжелее плошки с кашей ничего не поднимали.

Два старика сноровисто укладывали мастера – он тоже оказался уже сильно немолодым, но совершенно чуждым хадарской огрубелости, по-ишмиратски утончённым, худощавым и тонкокостным – на носилки, готовясь оттащить его в деревню. Паренёк, исчезнувший чуть раньше, теперь снова крутился поблизости, но больше мешал, чем помогал, и лицо у него посветлело и сделалось почти по-детски счастливым.

«Родич он его, что ли? Да нет, не похож – сам светловолосый, а мастер вылитый шимри», – пронеслось в голове.

– Сделаем, – отрывисто кивнула разбойница и скрестила руки на груди. – И тебя, странник, того… не обидим. И накормим, и напоим, и спать уложим, хе-хе.

– Рассчитываю хотя бы на ужин, – не моргнув глазом солгал Алар. – К слову, об ужине. У вас он там не подгорел? Больно дыма много.

– Дым? – тут же откликнулась Рейна, подученная Тайрой. И, вскочив на ноги, воскликнула ещё громче, как только маленькие девочки умеют: – Пожар? Гляди-ка, пожа-ар!

А над деревней и впрямь висело уже густое чёрное облако. Совершенно безвредное: это шальная рука подкинула в печку горсть особых смол, которые кьярчи использовали во время уличных представлений. Но Скерта с нравами кьярчи и их уловками знакома не была, а потому перепугалась не на шутку.

– И точно, дымит что-то, – сощурилась она. И гаркнула на своих девиц: – А ну, ходом, ходом! Чего возитесь?

И тут, словно в довершение, запел в чаще звонкий рожок песню дружины, славящую доблесть лорги.

Скерта побледнела, затем побагровела – и ломанулась через заросли напролом, а следом за нею – и остальные. Алар подливал масла в огонь: то там кричал, что надо поспешить, то других поторапливал… В общей неразберихе, где никто уже не мог сообразить, чья очередь следить за эстрой, им с Рейной удалось незаметно отстать – а затем вернуться к расщелине.

Тайра уже поджидала там, удерживая обоих гурнов под уздцы и поигрывая рожком.