Сети

– Какой-то твой персональный знакомый. Никто из ребят его не знает. Моих лет. Высокий, костлявый, с большим шнобаком. На голове подобие прически Бо, только растительность пожиже, посветлее и свернута в кичку. Довольно уродливо смотрится. Говорит, как в трубу дует, хочется в ответ звездануть в лоб. Мастер клинка-и-жезла, судя по манерам.

– Ну и звезданул бы. Нет у меня таких знакомых.

Привалившись к подушке, Морган смотрел в окно, на покачивающиеся в просветах между лапами елей мохнатые звезды. Горьковатые струйки скатывались в желудок, приятно охлаждая внутренности. Кусание локтей, посыпание головы пеплом, выволочка Арру, психованный сноб – все это завтра. Сегодня только пиво и расслабуха. И лесная тишина.

– Ты, Мор, не можешь быть один, – негромко, по-отечески заботливо зажурчал Арр, довольно гармонично в нее вписываясь. – Тебе нужен кто-то, кто приводил бы тебя в равновесие. Поддержал за руку, когда ты спотыкаешься. В одиночестве ты идешь вразнос, разрушаешь себя и все вокруг. Долгое время рядом с тобой был Бо…

«Не продолжай, Арр! Теперь это ты, я знаю. И вообще… не продолжай».

– У тебя что, приступ родительского инстинкта? Еще скажи, мне нужно жениться, обзавестись детьми. Может, и невесту подыщешь, а, дядя Арр?

– Не прикидывайся дурачком. Я не Иллас и не твоя мать. Когда Токо сказал, что ты уехал, я был почти уверен, что ты не вернешься. И от души пожелал тебе счастья. Но ты приперся. – Пауза. – Продолжать издеваться над собой и над ней.

Рука дрогнула, Морган выплеснул добрых полкружки себе на живот. Следовало бы метнуть кружку с остатками пива Арру в рожу, но послебанная истома гасила ярость в зародыше. Арр, подлец, все предусмотрел. Морган ограничился матерным монологом, длинным и бесполезным – ругань скатывалась с Арра, как капли дождя с крыши палатки.

«Ах так… Хочешь играть в открытую? Получи!»

– Значит, ты предлагаешь мне сбежать. Как твой пасынок.

– Не подумай, что я учу тебя жить, – невозмутимо сказал Арр, прихлебывая пиво. – Но если долго наступать себе на горло, ты себя задушишь. Кстати, Эвин живет на западе, на реке Ольх. Глухие леса, полноводные реки, горы. Невысокие, с нашими не сравнить. Так, горушки. Край молодых поселенцев. Его начали обживать недавно. Там хорошая земля, но она требует вложений – года два, прежде чем можно рассчитывать основать там хозяйство.

– Ты с таким доверием сообщаешь мне об этом?

«И предлагаешь место, куда можно уехать вместе с Марго?»

– Потому что ты не относишься к породе дятлов, которых так любит разводить вокруг себя Иллас.

– А Иштван?

– Дорогой мой, желающих зваться спасителем мира в наших рядах сотни и тысячи. Кампания по охоте за ним будет раскручиваться по спирали. Сейчас подонок где-то затаился. Но придет время, и он высунет нос – такие люди не в состоянии долго вылеживаться на дне. Его поймают и без тебя. Чтобы найти Иштвана, достаточно одного человека. Умного. Внимательного. Терпеливого. Который умеет быть незаметным.

– Ага. Тебя, – фыркнул Морган, промокая простыней грудь и живот. – Иллас пообещал мне должность коменданта округа в Зотерне, – возразил он просто затем, чтобы возразить, в отместку за вторжение в личные тайны и пролитое пиво.

– Потому что она тебе ни к чему. Вернешься в свою Каурию, под крылышко Наули. Ты слишком привязываешься к тем, кто рядом с тобой. В этом вся твоя беда.

Морган вздохнул и протянул руку с кружкой.

– Налей еще. И, будь добр, потуши лампу. Глаза режет. Ты что, владеешь каким-то тайным приемом проникновения сквозь защитную сеть?

– Никаким. Порой ты так тщательно себя контролируешь, что добиваешься противоположного эффекта. Со стороны – как раскалившаяся печка. Огня не видно, но слышны треск дров и гудение пламени. И жар.

– То есть моя личная жизнь давно является достоянием всего отряда, и я узнаю об этом последним. Что ж, низкий тебе поклон, Арр, за дружеское молчание! – Морган вырвал из его руки наполненную кружку, облив обоих. – Чего ты хочешь, отмыть за мой счет свою репутацию?

– Мор, если ты будешь так орать, твоя личная жизнь действительно станет достоянием – не только отряда, но и всего трактира. У тебя нет причин для беспокойства. Твоих мучений трудно не заметить, но никто, уверяю тебя, не догадывается, что она чужачка. За тебя переживают. Твоя сестренка ждет этим летом твоей свадьбы. Ни у кого, повторяю, и в мыслях нет.

Морган тяжело опустился на кровать. В два захода выхлебал пиво, оперся локтями о колени. Уронив кисти между ног, вперился взглядом в отражение прохладного света звезд в стоящей на полу кружке.