Сети

Рейд по Браголлаку показался Моргану самым тупым, бессмысленным и скучным из всех совершенных за свою жизнь. Он состоял из повторения одного и того же бесконечного цикла действий. Отряд заезжал в деревню, они расспрашивали священников, осведомителей, если таковые имелись, и пару-тройку местных жителей, не знают ли они человека по фамилии Краусхоффер или по имени Иштван, навещали всех Иштванов и Краусхофферов, потом шли на базарную площадь и толклись там весь остаток дня. После разговора с первым священником Арр деликатно подсказал Моргану, что лобовые вопросы «В каком доме проживает Иштван Краусхоффер?» и «Когда Иштван Краусхоффер в последний раз появлялся в церкви?» более грамотны, нежели пространное «Проживает ли у вас Иштван Краусхоффер?», потому как предполагают развитие разговора, не позволяя собеседнику отделаться коротким «да» или «нет». Обязанности в отряде сразу же сами собой разделились. Морган с Равеном и Токо обивали пороги храмов и домов местных жителей. Арр с Имандрой и Керном ошивались по базарам, рынкам и ярмаркам.

В первый же день Морган обнаружил, что мировоззрение и этика Арра сильно отличаются от его собственных. Продавая шкурки, Арр не гнушался колдовством – лишь бы выманить из дикарей деньги. И всякий раз давал блестящее обоснование, почему вынужден был прибегнуть к Дару. Через неделю Морган устал от борьбы с прогнившей казначейской моралью и перестал требовать от Арра оправданий. В конце концов, вырученные Арром деньги обеспечивают их существование. И оно было отнюдь не нищенским. Никто не ложился спать голодным, как нередко случалось в отряде. Они ни разу не ночевали в лесу, ни разу не снимали продуваемый всеми ветрами сеновал. Каждый вечер – чистые комнаты на постоялом дворе, одна на двоих или троих, в крайнем случае – крестьянская летняя кухня с печью или теплый амбар. Морган впервые не стал остригать под корень отросшие волосы. Посещая баню два раза в неделю, вшей можно не опасаться. День за днем, бреясь перед зеркалом, он наблюдал, как превращается из заморенного лесного бродяги… в кого? Сыщика-торговца? Легенда, сочиненная для Марго, оказалась пугающе пророческой.

Вместе со шкурками на торги отправились сушеные болотные груши. Теперь, когда появилась возможность питаться нормально, они только занимали место в седельных сумках. Имандра с Керном смешали их с сосновой корой и мхом, растерли в порошок, расфасовали по красивым стеклянным баночкам, и Арр сбагрил их, выдав за снадобье для повышения потенции. Точной суммы, вырученной с груш, Морган не знал – разным покупателям Арр называл разную цену, – но по прикидкам этих денег хватило бы на покупку пяти хороших лошадей. Когда груши закончились, Имандра предложила продавать смесь листьев дуба и ясеня в качестве средства против похмелья. Почему-то эта дурацкая идея безумно всем понравилась. Возражения Моргана утонули в аргументах. Во-первых, не хрен напиваться до такой степени, чтобы потом мучиться похмельем. Во-вторых, нет никакого вреда от вдыхания запаха тлеющих листьев. Напротив – аромат осеннего леса очень полезен, а дуб и ясень – деревья с целебной Манной. Это ведь не корни водяной розы. В-третьих, не надо быть идиотом: лекарства покупают в аптечных лавках, а не у проходимцев-колдунов. В-четвертых, отряд не задерживается на одном базаре больше двух дней, поэтому изобличить их просто-напросто не успеют. Арр, бесстыдник, за весь спор не проронил ни слова: стоял и улыбался словам тех, в чьих умах пустила корни его гребаная харизма.

Попутно казначей крутил какие-то одному ему понятные дела: покупал товары в одном месте и продавал в другом вдвое, а то и втрое дороже. Околачивание по базарам беспокоило Моргана, он хотел двигаться быстрее, а Арр втолковывал ему, что слишком настырное преследование цели отдаляет от нее. Зацикливание на чем-то одном сужает диапазон возможностей. Действуй расслабленно, и ты увидишь больше. Подсказка может прийти совершенно неожиданно, оттуда, откуда меньше всего ее ждешь, и шансы получить ее в базарной толчее гораздо выше, чем у попа или осведомителя.