Сет из Хада

Сет вдруг подумал, что наигранность, которую он несколько раз почувствовал в словах Агвареса, была продиктована не желанием обмануть Сета. Скорее, герцог пытался скрыть свое волнение, причины которого могли быть самыми разными – от действительного обладания некой великой тайны, до банального (упаси Тьма!) умопомешательства.

А это приглашение в Музей Древних на закрытое, читай секретное, заседание, куда герцог так настоятельно зазывал Сета – какие еще страшные тайны он собирался открыть? О каком оружии возмездия он говорил? И что могло быть страшнее того, что через одну ночь, по словам герцога, всему наступит конец?!

Ответ на эти вопросы вроде напрашивался сам собой, но Сет не торопился. Рано делать выводы, когда так мало информации, чтобы поверить в невозможное и все же…

В том, что враги герцога опасны, у Сета не было ни малейших сомнений – обладание тайной рецепта самого страшного для демонов яда само по себе служило доказательством их могущества, ведь давно известно, что сила в знании. Но те ли это враги, о которых говорил Агварес? В этом-то как раз Сет сильно сомневался. Да, вражда Темных и Светлых была извечной и, среди Светлых наверняка, есть такие же «непримиримые» как герцог Агварес. Безумцы, желающие нарушить зыбкое перемирие, которое худо-бедно сохраняется последние три тысяч лет, и навсегда покончить с врагами. Со всеми, а не с отдельно взятым герцогом Агваресом!

– Куда прешь, твою мать?! – Страшный окрик Посмертного выдернул Сета из раздумий, – В очередь, скунсовы дети!

Отдернув шторку и выглянув в боковое окошко, Сет увидел демона, испуганно шарахнувшегося от промчавшегося совсем рядом экипажа и приближающуюся скалу грязно-рыжего цвета. Это была тюрьма. Точнее, в самом здании находились кабинеты начальника тюрьмы, его помощников, комнаты отдыха надзирателей и всевозможные подсобные помещения, вроде столовых для демонов-надзирателей, спальных комнат, бань, складов с одеждой для арестантов и так далее. Сама же тюрьма располагалась под землей, и уже не раз бывало, что содержавшиеся там узники сходили с ума раньше, чем попадали в еще более страшное место – Тартар. Не оттого, что там не было окон и дверей – заключенные содержались в каменных ямах, куда их опускали на гениальном приспособлении, состоящем из привязанной к двум веревкам веревки, а от смертельной тоски, которая в этих ямах приобретала силу урагана. Происхождение этого явления было неизвестно. То ли тюрьму специально построили в месте, долгое пребывание в котором грозило лишить разума и самого крепкого демона, то ли это было следствием того, что стены впитали в себя тоску заключенных в ней – никто этого не знал. Но факт оставался фактом, уже на подъезде к нависшей над городом скале можно было ощутить мощное, вызывавшее жуткую тоску давление в области сердца.

Набросав примерный список интересующих вопросов к осужденной почтальонше, Сет с нетерпением ожидал, когда матерящийся все цветистей и изощренней Посмертный, остановит, наконец, экипаж и, открыв дверцу, проорет свое знаменитое: «Прибыли на хрен, шеф!»

Копыта разгоряченных лошадей громко цокали по булыжной мостовой, ведущей к низким металлическим воротам, а Сет физически чувствовал, как нарастает давление. Давило где-то в области груди и, чтобы не помереть раньше срока, о котором говорил Агварес, ему пришлось прошептать несильное, но действенное заклинание первого ряда. Вроде полегчало, но хватило ненадолго – как только, храпя и отфыркиваясь, вороные втащили экипаж во внутренний дворик тюрьмы, он вновь почувствовал прямо-таки неизбывную тоску, сжавшую внутренности с силой огромного, и не имеющего ни малейшего понятия о жалости чудовища.

Пришлось применить заклинание третьего ряда, что, в принципе, уже считалось достаточно серьезным прегрешением, но Сету было все равно. Никто не посмел бы упрекнуть его в том, что, будучи при исполнении, он позволил себе не быть раздавленным тюремной аурой, с которой жители Хада были знакомы не понаслышке. Недаром, несмотря на то, что тюрьма стояла едва ли не в центре города, все окрестности ее можно было назвать одним емким словом – пустошь. Вокруг тюрьмы не было ни одного дома, в котором жили бы демоны, исконные обитатели Хада, лишь общежития «обращенных». Бывая здесь крайне редко, да и то, лишь по служебным делам, Сет удивлялся крепости нервов работников тюрьмы, их толстокожести и безразличию к невидимой, опасной силе, таившейся в стенах древнего здания. Но ответ был, как всегда прост и гениален – крепкое хадское вино!