Сеть Антимира

Теменем Красный Ворон почти касался толстого валика верхней губы. Подул ветер, и полы плаща, подогнутые и пристегнутые за спиной, закачались. Он повел плечами, сделав пару шагов вперед, отстегнул полы, чтобы они снова свободно повисли. Достал СПС и подошел к двери.

Перегородки делили чердак на несколько помещений. Сунувшись в следующую дверь, Ворон увидел кухню. Дровяная печка, шкаф со стопкой книг вместо ножки, на столе пара немытых тарелок, кусок хлебной краюхи и банка с солеными огурцами, пятилитровая пластиковая бутыль с водой и грязный стакан. В углу вторая дверь. Ворон подошел к ней, медленно потянув за ручку, сунул в щель ствол пистолета.

Заглянул, распахнул дверь и шагнул дальше.

Из окошка в скошенном потолке лился дневной свет, озаряющий большую комнату. В центре ее стоял самодельный мольберт с листом серого картона. Перед ним, не замечая Ворона, прохаживался человек. Белые волосы рассыпались по прямым костлявым плечам, обтянутым джинсовой рубашкой. Человек держал поднос, на котором лежала груда разноцветных мелков, один был у него в руке.

Когда Ворон вошел, он размашистым движением добавил очередной штрих к рисунку на картоне. Там была изображена башня, сложенная из черепов. На ней развевался узкий флаг, рядом виднелся силуэт. Кто-то массивный, очень широкоплечий, с крупной шишковатой головой.

Доска под ногой скрипнула, и тот, кого называли Полуночником, замер. Положил доску с мелками на стул у мольберта, повернулся, блеснув черными очками, закрывающими треть лица.

Несколько секунд они глядели друг на друга, потом хозяин сказал:

– Ты. Не думал, что когда-нибудь увижу. Хотя… почему бы и нет?

– Полуночник, – сказал Красный Ворон. – Я никогда не видел тебя. Я бы запомнил. Уверен, меня ты тоже не видел. Но нарисовал на стене лодочной станции. Почему?

Хозяин Цирка сделал неопределенный жест, и Ворон настойчиво повторил:

– Откуда ты знаешь, как я выгляжу? Почему ты нарисовал меня?

– А откуда я знаю, как выглядит это? – слабо улыбнувшись, Полуночник показал на мольберт. – Никогда не видел это место, по крайней мере, в натуре. Как и тебя. Я очень много чего не видел из того, что рисовал.

– Что это значит? – Ворон повысил голос, ощущая глухое раздражение. Он, как и Пригоршня, не очень-то любил всякие неясности и странности, хотя в Зоне быстро привыкаешь к такому. – Говори яснее.

– Не могу. Не знаю, как объяснить. Я просто вижу… – снова быстрый взмах руки, Полуночник коснулся очков, ткнул двумя пальцами перед собой. – Вижу всякое. Часто. Это фантомы или галлюцинации, называй, как хочешь. Вижу разные места, людей, существ. Вижу миры. Их как порывами ветра задувает мне в голову. Это началось вскоре после первого искажения, когда я ослеп и…

– Ты – слепой? – перебил Красный Ворон, опуская пистолет. – Но как ты…

– Точно. Но у меня это не совсем так, как у других слепцов. Яркий дневной свет жжет меня. Через глаза попадает внутрь. – Он коснулся рукой лба, и Ворон заметил, какое тонкое, изящное у Полуночника запястье, какие длинные и подвижные пальцы. Из-за пергаментной кожи его рука напоминала конечность мертвеца.

– Я не переношу дневного света, – продолжал хозяин, – поэтому, когда еще странствовал, рисовал свои картины ночью.

– Поэтому тебя и прозвали Полуночником. Ладно, мне нужно, чтобы ты назвал место, куда отправился Ведьмак. Я хочу догнать его, но он со своим отрядом исчез на вездеходе, стоявшем возле Полесья. Я думаю, что ты знаешь, куда он делся. Сейчас ты скажешь мне это.

Он скорее ощутил, чем услышал движение сзади – и крутанулся, вскидывая пистолет. Дымная пасть, состоящая из густых черных клубов, сомкнулась на запястье, Ворон почувствовал давление… рывок… Пес, дернув головой, выдрал у него оружие, отшвырнул к стене и попятился. Сверкнула красная щель, расширилась, пропала. Два алых глаза уставились на гостя, трепеща и помигивая, будто язычки пламени на ветру.

– Вы оба, давайте вести себя спокойнее! – повысил голос Полуночник. – Квант не сделает тебе ничего без моего приказа, но и ты не пытайся больше достать оружие.

Красный Ворон отступил на пару шагов. Зверь, стоя боком к нему, медленно поворачивал косматую башку. Тело бугрилось клубами тьмы, они вскипали и опадали, очертания непрерывно менялись.

– Я уже видел это животное, – проговорил Ворон хрипло. – Дважды. На Станции и здесь, недавно.

– Понимаешь ли, Квант умеет исчезать и появляться в разных местах. – Полуночник, пройдя к стене, поднял пистолет, поморщившись, вернулся и положил на мольберт. – Когда я отпускаю его на прогулки, он путешествует, где ему нравится, наблюдает за событиями и людьми. А когда он рядом, я могу позвать его.

Расстегнув ворот рубашки, он показал висящую на шнуре деревянную дудочку.

– Недавно у всех заложило уши и заболели перепонки, – припомнил Ворон.

– Потому что в свисток вставлена «уховертка», небольшой артефакт, создающий вибрации. Квант слышит его, когда я дую. Слышит за несколько километров.