Сестричка

В ушах гудело, Наташа попыталась тряхнуть головой, но быстро оставила попытки избавиться от последствий лёгкой контузии. Поднявшись на четвереньки, она поползла в сторону упавших товарищей. Ближайший к танку солдат был буквально изрублен осколками. Наташа поспешно отвернулась в другую сторону, смотреть на окровавленное изуродованное смертоносным металлом тело ей было невмоготу. Отвернувшись, глаза девушки заметили лежавшего поодаль санитара. Внутри у Наташи всё похолодело. Надежда теплилась, как уголёк в прогоревшем костре. Внезапно тело шелохнулось. Сердце её замерло и оборвалось, крупный осколок вошёл санитару под основание черепа. Из-под тела санитара поднялся на четвереньки красноармеец, тряхнул головой, подхватил автомат и на подгибающихся ногах нетвёрдой походкой побрёл вперёд. Рядом кто-то поднялся, она хотела его осмотреть, но тот отмахнулся, показывая куда-то правее. Подобравшись к лежащим друг на друге бойцам, девушка облегчённо вздохнула. Эти были живы. Распахнув санитарную сумку, бегло осматривала, оценивая сложность многочисленных ранений. Лежащий сверху лейтенант буквально прикрыл товарища, получив большое количество ранений левой стороны тела.

Осторожно стащив лейтенанта, Наташа убедилась, что второй боец почти не пострадал, рваная рана на руке казалась пустяковой. Красноармеец вдохнул полной грудью, выдохнув что-то о тяжести своего командира. Ловкими движениям Наташа наложила бойцу повязку на предплечье, не домотав до конца, вручила хвост от бинта раненому.

– Давай дальше сам, мотай потуже, а то крови много потеряешь, – тот мотнул головой, давая понять, что всё понял, – хорошо, а я займусь лейтенантом. Перебинтуешься, иди…

Девушка подняла глаза, а красноармеец уже бежал к вражеским траншеям, затягивая бинт зубами на ходу. Осудительно мотая головой, Наташа вынула из сумки свёрток металлической сетки с маленьким ножиком, чтобы распороть рукав шинели. Аккуратно вправив сломанную руку, начала накладывать негнущуюся сетку для фиксации кости. Где-то рядом упала мина. Наташа инстинктивно прикрыла раненного, защищая от падающих комий земли. Закончив бинтовать опасные раны, вынув последний бинт, она подползла к краю воронке и скатилась в неё. На дне красноармеец трясущимися руками вложил последний патрон в диск и захлопнул крышку. Девушка остановила его механические действия и начала перевязывать жуткую рану на голове.

Поднявшись к раненому лейтенанту, Наташа осмотрелась. Неподалёку лежали оставленные брезентовые носилки. Не поднимаясь, поползла на коленках к ним. Разрывы мин отдалялись от неё, но горячие осколки с землёй всё ещё осыпали. Ухватившись за лямки, она заторопилась назад. Развернув брезент, Наташа стала переворачивать лейтенанта на бок, подкладывая носилки. Сквозь пробитую осколками ткань было видно окровавленный снег. Раненый застонал.

– Потерпи, родной, – зашептала Наташа, впрягаясь в лямки, – потерпи, сейчас уже идём.

Упершись в промёрзлую землю, девушка стряхнула окровавленный снег с ладоней и, вцепившись покрепче в лямку, потянула носилки. Через несколько минут от тяжести сгорбленная спина затекла и начинала ныть. Распрямить во весь рост было рискованно, то и дело слышался свист шальных пуль румын.

В какой-то момент Наташа распрямилась и сильно дёрнула носилки, подаваясь вперёд. Послышался треск, и брезент лопнул, а тело продолжило двигаться вперёд, ноги не поспевали, и она уткнулась в белый, как ей показалось, горячий снег. На раскрасневшемся лице снег быстро таял. Она оценивающе посмотрела назад, на свои позиции. Две трети пути были преодолены. Раненый товарищ открыл глаза и пристально посмотрел в небо.

Наташа встала, подняла автомат и закинула его себе за спину. Села у головы, упёрлась пятками в мёрзлую землю и потянула за ворот шинели на себя, потом снова чуточку отодвинулась назад, упёрлась и опять потянула. Левая рука красноармейца лежала на животе, освобождённая из рукава, а полурастёгнутая шинель упиралась подмышку, образуя импровизированные носилки волокуши. Чтобы не думать о плохом, она начала считать свои тяжёлые шаги. «Ещё немного»,– твердила она себе, – «и будут спасительные траншеи, а там короткий отдых».

– Эй, – послышался хриплый голос. Наташа остановилась, – санитар… – Поправив мешавшийся на боку автомат, девушка придвинулась к раненому.

– Потерпите, товарищ лейтенант, ещё немножко.

– Как наше наступление? – Прохрипел раненый.

– Скоро ворвёмся в траншеи врага. Всё идёт хорошо. Только не разговаривайте, берегите силы, – полушёпотом, переводя дух, тараторила Наташа, осматривая залитую грязью и кровью степь.

Десятки санитаров пересекали степь, доставляя раненых в батальонные и полковые медицинские пункты. Десятки тысяч медицинских сотрудников по всему фронту трудились, спасая жизни солдатам. Её взор был направлен туда, где 105 гвардейский стрелковый полк готовился к стремительному рывку на вражеский бруствер.