Сержант. Сила крупного калибра

Огорчился по другому поводу. Села батарейка в наручных часах, стрелки замерли. И теперь часы – лишний груз. Жаль! Как без часов? Привык он в армии всё делать по часам. Снял с руки, сидел в раздумьях. Выбросить за борт или забросить в машину, пусть лежат до лучших времён. Была всё же в душе малюсенькая надежда, что ещё удастся вернуться в своё время, в своё измерение. Здесь он – человек без прошлого, без семьи, как дерево без корней. Это плохо, вроде перекати-поле, растение без корней. В семье, в обществе, человек получает навыки, образование. В социуме живёт, работает, служит. А тут он пришлый, без рода, без племени, без поддержки родни. Одиноко, надёжного тыла нет, укрытия на случай невзгод, где можно раны зализать, отлежаться, силы восстановить. Здесь Борис иногда чувствовал остро своё одиночество.

К Борису Бот подошёл, с интересом на часы смотрит.

– Что это?

– Часы называются, показывают время. Батарейка села, надо заменить, а взять негде.

– Можно посмотреть?

– Даже оставить себе можешь на память о знакомстве.

– Правда?

Парень обрадовался. После стрельбы из пулемёта и уничтожения судна с экипажем и воинами Бот смотрел на Бориса, как на Божество. Авторитет Бориса резко вырос в его глазах. Один человек уничтожил много себе подобных, вполне вероятно – сто человек. Да десяток подобных Сержанту в любой земле, и никакой многочисленной армии с конями, обозом, съедающих гору провианта не потребуется. И ведёт себя Сержант скромно. Не возгордился, не заносчив, хотя вполне мог.

Бот сразу решил стать похожим на Сержанта, подражать ему во всём. Как славно, что отец в приятелях у такого великого воина. А в свой город и свою землю они ещё вернутся, настанет такое время. Соберут силы и вернутся, убьют ненавистного Алима, возвратят себе дом. Бот нацепил часы на руку, отставил, полюбовался. Твёрдо решил быть полезным Сержанту, не удаляться. Вдруг понадобится? Тогда ещё можно будет получить что-нибудь стоящее, например эту штуковину, которую Сержант называет автоматом.

Судно уже шло на всех парусах. Ветер ровный, без порывов, сильный, с полуденной стороны, а стало быть, попутный. Скорость даже на глаз определить невозможно, потому как ориентиров никаких нет. Слышал как-то краем уха ещё в юношестве Борис, что в древности скорость судов определяли верёвкой с узлами, бросаемой за борт в воду. Лагом называлась? Или он ошибался? Он был прав, существовал такой способ. К доске треугольной формы привязывался линь (тонкая верёвка), на котором на одинаковом расстоянии завязывались узлы. Доска бросалась за корму плывущего судна, и считалось количество узлов, ушедших за борт за пятнадцать секунд. Отсюда пошло измерение скорости в узлах. Один узел равен одной морской миле в час. В условиях даже этой реальности изготовить лаг можно было вполне, и время считать без часов, как это делают десантники ВДВ – пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три, кольцо! То есть три секунды и пора дёргать кольцо вытяжного парашюта. Вот только устройства лага и способ применения Борис не знал.

К исходу дня Тот завертел головой.

– Ты говорил, идём в твои земли, в Морену? – обратился он к Борису.

– Именно так.

– А видишь на горизонте две точки?

– Вижу. И что из этого следует?

– Я их видел уже не раз. Там земля огнепоклонников. И нет за ней никакой Морены.

Опа! Неправильным курсом идём. Сейчас на компасе двести семьдесят градусов. Неужели надо было триста двадцать или даже правее? Это другой берег моря? Не должен он был ошибиться так сильно, но, видимо, ошибся в расчётах после шторма. Пока не случилось катаклизма, флотилию вели опытные рулевые, не раз водившие суда в этом морском бассейне. Борис полагался на них, чётко помнил только, что солнце было слева по курсу. Сейчас оно справа, и всё правильно. Но ошибка в несколько градусов, уж тем более в десяток-другой градусов, на большой дистанции приводила к значительному отклонению в сторону. Поразмыслив, Борис решил идти прежним курсом. Пусть будет земля огнепоклонников. Посмотрит, может, что-то полезное перенять можно или купить. А потом вдоль берега, не уходя в море, вправо. Рано или поздно к Морене выйдут. Рассудив так, Борис сказал:

– Ничего страшного. Посмотрим, как люди живут, и вдоль берега к себе. Я не рулевой, мог ошибиться. Ты не в курсе, но мы плыли большой флотилией. Нас застал шторм, все корабли погибли. И мы остались в одиночестве. Рулевой наш тоже погиб. Домой возвращаться надо, так что не взыщи.

– Мне торопиться некуда, я с сыном теперь изгои. Куда ты, туда и мы.

– Если ты был на той земле, расскажи мне о ней.

– У них есть гора, из которой вырывается дым и идёт огонь. Они поклоняются огню. Всех пленных они приносят в жертву огню, просто кидают их в огненную яму.

– Она называется жерло. Наверное, ещё не потухший вулкан.

– Ты говоришь непонятные слова, но я тебе верю.

– Если они берут людей в плен, то как ты уцелел?

– Мы отбились. Их племена немногочисленны, враждуют друг с другом. Нас спасло, что были недалеко от корабля, успели добежать.