Сергей Иосифович Гессен

Поскольку понятие индивидуального применяется Риккертом ко всей, не только исторической, но и природной действительности, то в результате это означает возможность применения индивидуализирующего метода не только к исторической реальности. Гессен, не соглашаясь с Риккертом, проводит принципиальное различие. Первоначально он, вслед за Риккертом, различает понятия одноразового (einmalig) от индивидуального в истории, последнее образовывает нечто незаменимое, нераздельное, единое одноразовое. Однако первое означает одноразовое в экспериментальной действительности, проявление в одном экземпляре общеродового понятия. Общее (das Allgemeine) в смысле исторической целостности коррелирует с одноразовым в смысле исторически индивидуального. Понятие общего применимо ко всей действительности, а «историческая общность (Allgemeinheit) является ценностно ориентированной (wertbezogene) общностью целого (курсив мой. – Ю. М.), каждая часть которого означает индивидуальный член, обладающий или непосредственной или опосредованной связью с какой-либо ценностью»[102].

При объяснении необозримо многообразных исторических событий в их взаимосвязи следует, по Гессену, руководствоваться принципом «точно соответствующего включения объясняемого события в непосредственно охватываемое целое»[103], осознавая при этом, что это только точка зрения, определенный вид понятийной обработки единой объективной действительности, а именно исторический, а не сама действительность. Гессен отмечает, что здесь разрабатываемый им трансцендентальный эмпиризм, определяющий философию как науку о ценностях, осознает, что он не может решать эмпирических проблем и примиряется с опознанием своих границ.

Специфика познания исторической причинности по отношению к причинности действительности состоит в своеобразии выбора типа причины на фоне их бесконечности: «она [историческая причинность] персонифицирует все эти причины (курсив мой. – Ю. М) в своем собственном лице. <…> История… как раз исключает непосредственные действительные причинные связи, чтобы довольствоваться “персонифицированной” причиной»[104]. Гессен приводит пример смерти Цезаря, причиной которой стали «кинжалы заговорщиков» и которая означает больше, чем физический акт смертельного удара, она объясняет исторические события, дает им обоснование. Гессен соглашается с М. Вебером, который для понятийного объяснения исторических отношений использует понятие «реальной основы» (Realgrund) и противопоставляет его понятию «познавательной основы» (Erkenntnisgrund). После рассмотрения специфики исторической причинности по отношению к естественнонаучной Гессен констатирует, что «мы не можем знать», «где находятся границы между действительностью и двумя ее охватывающими мирами естествознания и истории»[105]. Как нечто, являющее общее основание для двух типов действительности, естественно-научной и индивидуальной, Гессен первоначально, как это было показано выше, ввел новое понятие «объективной действительности», а затем новый тип причинности, поскольку необходимо мыслить конститутивную форму «первичной причинности», или же «причинности действительности» (Wirklichkeitskausalität), которую мы «включаем (erschliessen) как постулат». Гессен констатирует противоречие, возникающее из противоположных требований к причинному объяснению исторического развития: с одной стороны, это отношение к ценностям и индивидуализация, а с другой – подчинение ценностно свободного общим понятиям. Решение этого противоречия Гессен видит именно в допущении первичной причинной действительности, которая позволяет, по его мнению, рассматривать противоречие между индивидуализацией и обобщением как противоречие между целями и средствами, что в результате приводит к объединению этих обеих форм в телеологическом понятии первичной причинной действительности. Историческая причинность, как частный случай, представляет собой сложный продукт понятийной обработки первичной причинной действительности. При этом для причинного объяснения выбираемых событий индивидуальность играет только ограничивающую роль, а выбираемая историческая причина является персонифицированной причиной.