Сергей Фудель

Хотя С. И. Фудель признался лишь в «обывательских пересудах вопросов текущего порядка» [190]и больше ничем не помог следствию, оперуполномоченному ОГПУ И. И. Илюшенко этого было довольно, чтобы признать: арестованный «достаточно изобличается в том, что, зная о связи Волковой С. В. с сотрудниками греческой миссии и о получении ею материального пособия, не только не сообщил об этом органам ОГПУ, но и вел с нею разговоры на антисоветские темы, давая Волковой материал для информации посольству» [191]. Вскоре «сына попа», ранее уже ссылавшегося «за активную борьбу против соввласти» [192], приговорили с еще семью однодельцами «выслать через ППОГПУ в Севкрай, сроком на три года» [193].

Февральской ночью его вызвали с вещами на этап до Вологды. Однако в городе Фуделя не оставили, а перебросили сначала в Вожегу, затем на станцию Явенга Северной железной дороги, между Вологдой и Архангельском. Только успел ссыльный немного освоиться на новом месте, как 30 мая его под конвоем направили в далекий от населенных мест барачный лагерь на Вельской ветке, на лесозаготовки, с невыполнимой нормой выработки, от которой зависел хлебный паек, а значит, и жизнь. Фудель попробовал было работать, но до нормы не дотянул и половины [194]. Тогда он решил, что лучше сохранять силы и лежать на нарах в ожидании чуда. Всех, кто отказался работать, перевели в смертный барак, именно так откровенно он здесь и назывался. От голодной смерти С. И. Фуделя спасла жена, приехавшая туда к нему вместе с няней детей инокиней Матроной (Матреной Петровной Лучкиной). Но больше месяца он оставался в смертном бараке — видел, как голод отнимает у несчастных разум, был «наблюдателем смерти» и рыл ямы в сосновом лесу для усопших, «не дождавшихся хлеба». И чудо все же свершилось — Фуделя и двух его товарищей по ссылке благодаря хлопотам Анны Ильиничны и Софьи Андреевны Толстых, внучек Льва Николаевича, вызвали по телеграфу в ссылку в Вологду, то есть вырвали из смерти [195].

Заявление С. И. Фуделя помощнику прокурора РСФСР по надзору за органами ОГПУ Р. П. Катаняну. 4 июня 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 176

Заявление А. И. и С. А. Толстых прокурору РСФСР А. Я. Вышинскому. 11 июня 1933 г. ЦА ФСБ РФ. Д. Р-27938. Л. 175

В Вологде С. И. Фудель снимал маленькую холодную комнатку, где зимой в углу всегда намерзал снег. Здесь были им написаны строки стихотворного послания С. Н. Дурылину:

Мне тяжело.
Со мной отныне
Ты — одиночества горчайший хлеб!
Когда и комната — пустыня,
И каждый час жесток и слеп [196].

Зимой 1936 года с ним жил сын Коля, учился в четвертом классе, и школьные учителя очень скоро объяснили ему, что он совсем не такой как все, а «вражина», сын «врага народа». «Может, и папу я начал по — особому любить именно с этой вологодской бесконечной зимы» [197]. В Вологде С. И. Фудель сблизился и подружился — на всю жизнь — со ссыльной семьей старого нотариуса, выпускника императорского Училища правоведения Евгения Григорьевича Полуэктова (в 1937 году его арестовали в седьмой раз, и он окончательно исчез в пустынях лагерного архипелага). «К ним папа ходил в гости и брал меня с собой» [198]. Здесь же, в Вологде, Сергей Иосифович общался с замечательным московским священником Сергием Успенским из расположенного неподалеку от Арбата храма Спаса на Песках. Это был подвижник, оказывавший большую помощь репрессированным собратьям и их семьям. По возвращении из вологодской ссылки в Москву он был вновь арестован и в 1937 году расстрелян.

В 1936 году, когда окончилась вторая ссылка [199], С. И. Фудель уже не мог найти себе работу в Москве: получить паспорт с пропиской в родном городе было теперь невозможно для репрессированного «контрреволюционера». Весной 1937–го он устроился наконец неподалеку от станции Хотьково бухгалтером в кустарной артели, производившей резные деревянные изделия. Некоторое время жил в Хотькове на даче у приобретенных в Вологде друзей — его приютили дочь К. Н. Полуэктовой Татьяна и ее муж A. C. Некрасов. Здесь же Сергей Иосифович познакомился с кругом духовных чад архимандрита Серафима (Битюгова), священника из «непоминающих», который с 1928 года жил «в затворе» на нелегальном положении, совершая по домам тайные богослужения для своей небольшой общины (бывали такие службы и на даче Некрасовых в Хотькове). Личное знакомство со старцем состоялось позднее, в 1939 году. Однако именно желанием быть ближе к этому сокровенному сообществу, находившемуся под духовным водительством хорошо знакомого по зырянской ссылке владыки Афанасия (Сахарова), было во многом обусловлено переселение семьи Фуделей в Сергиев Посад (тогдашний Загорск), где еще недавно жили и угасали «последние могикане» христианской культуры из мира друзей отца Иосифа.