Сердцеед

После нескольких безуспешных попыток заснуть она включила стоявший на прикроватной тумбочке светильник. На столе вишневого дерева напоминало о себе недописанное Викторией письмо к матери.

Девушка откинула одеяло и потянулась за халатом.

Встав на колени, чтобы взять несколько поленьев и разжечь их на медной решетке в камине, Виктория была поражена, услышав доносившийся из дымохода слабый женский смех.

«В этих стенах водятся привидения», — вспомнила она.

Однако то, что она сейчас слышала, исходило не от веселого привидения. Это был настоящий женский смех. Если она не ошиблась, то звук раздавался из расположенной рядом комнаты Пэгги. Их камины имели общий дымоход.

А другой голос, который сопроводил этот смех, говорил о том, что мисс Пэгги Гливи проводит вечер не в одиночестве…

На следующее утро Виктория, как нарочно, столкнулась в коридоре с Пэгги. В долю секунды она, раздраженная извечной надменностью Пэгги, даже задумалась, а не стоит ли ей вернуться в свою комнату, сделав вид, что забыла какую-нибудь вещь.

«И чего я взъелась на нее? — упрекнула себя Виктория. — Только потому что она ненавидит мои потроха и балуется колдовством?» Виктория напомнила себе, что эти сведения получены ею от Сина Майкла, а его вряд ли можно считать достоверным источником информации. Возможно даже, что в его интересах поссорить их…

Решив отложить окончательный вывод до тех пор, пока Пэгги Гливи можно будет обвинить в чем-то определенном, Виктория перешла в наступление.

— Доброе утро, — приветствовала она Пэгги.

К ее удивлению, сестра Сина Майкла довольно любезно ответила ей и даже поинтересовалась, понравилась ли ей комната.

— Я не привыкла к такой роскоши, — сказала Виктория.

Она задумалась над тем, способна ли одна полная секса ночь изменить взбалмошную женщину. С того момента, как она разожгла огонь в камине, и в течение всего времени, пока она заканчивала письмо к матери и читала четыре главы романа, в комнате Пэгги отчетливо раздавались звуки эротической акробатики.

— Я всегда хорошо сплю под шум сильного ливня, — сделав шаг навстречу, Виктория улыбнулась.

— Ну а на мой вкус дожди чертовски неприятны, — ответила Пэгги.

Они направились в столовую.

— Я полагала, что в Ирландии вы привыкли к дождливой погоде, — продолжала Виктория, удивленная тем, что ведет вполне светскую беседу со служительницей дьявола.

— Вы там бывали? — спросила Пэгги. В ее голосе прозвучало что-то такое, чего в нем не бывало раньше.

Виктория покачала головой.

— Но посещение Ирландии входит в мои планы. — Виктория много путешествовала по Северной Америке, была на Гавайях, а вот пересечь Атлантику ей пока не довелось. — Я слышала, что это очень красивая страна.

— Пусть она провалится в ад! Мне до этого нет никакого дела, — вдруг разозлилась Пэгги. — Ирландия в прошлом. А теперь я здесь!

«Совершенно очевидно, что слово «Ирландия» действует на нее как красный цвет на быка», — решила Виктория, пытаясь вспомнить, что она слышала о решении Пэгги перебраться в Соединенные Штаты.

Задумавшись, они почти столкнулись с миссис Причард, которая выходила из столовой с пустым подносом в руках.

Широкая улыбка, появившаяся на лице поварихи, когда она заметила Викторию, сменилась хмурой миной, как только миссис Причард встретилась взглядом с Пэгги.

— Вы не видели Яна? — холодно спросила она Пэгги. — Сам спрашивал о нем.

— Откуда я могу знать, где он, черт побери? — высокомерно ответила Пэгги, вплывая за ними в комнату. Там уже был Син Майкл. Он щедро накладывал себе со стоявших на серванте блюд оладьи и свежие фрукты.

— Если бы я была Самим, — вполголоса пробормотала миссис Причард, — то прошлась бы ремнем по ее голому заду.

«Зная Пэгги, — подумала Виктория, — я уверена, что та, скорее всего, в восторге от ситуации». Вслух же она спросила повариху, как выглядит Ян: это, дескать, помогло бы и ей поискать его.

— Ведь я пока еще не познакомилась со всей дворовой обслугой, — объяснила Виктория.

— Понимаете, те, кто работает во дворе, общаются только друг с другом, — ответила миссис Причард, добавив в заключение, что порой она завидует такой полезной традиции.

Когда же она обрисовала конюха, то описание совпало с внешностью болезненно тощего человека, которого заметила Виктория в день, когда Син Майкл открыл во дворе замка стрельбу по крысам.

— Ян, — вздохнула миссис Причард, — хороший парень, но он слишком доверяет плохим людям.

— Вы имеете в виду Пэгги?

В это время брат и сестра Гливи услышать их уже не могли, хотя Виктория и подозревала, что эти два поднаторевших в такого рода делишках субъекта способны подслушивать даже на расстоянии двадцати шагов.

— Она же ведьмачка! — заявила миссис Причард не допускавшим возражений тоном. — Да к тому же она и… Впрочем, вы знаете, какое слово почти рифмуется с «ведьмачка»! — Повариха стиснула руку Виктории у локтя. — Не доверяйте ни одному ее слову, — предупредила она. — Пэгги, как и ее брат, порочна и зла.