Я уже собираюсь обыскать его комнату в поисках какого-нибудь указателя времени или нащупать телефон поблизости, когда его голос останавливает меня.
— Я хочу тебя кое о чем спросить.
— О чем?
— Там, у твоей мамы, я хотел услышать, что я твой парень.
Я моргаю, когда до меня доходит. Я проснулась настолько, что нервная дрожь и возбуждение начинают растекаться по моим венам.
— Сейчас я тебя спрошу. — Прикосновение его большого пальца к моим губам заставляет меня осознать, что мой рот приоткрыт и насколько быстро я дышу. — Я был готов гораздо раньше, чем ты, Рейчел. Ты не была готова... Возможно, ко мне нельзя подготовиться, — он ухмыляется, но в его взгляде отражается блеск целеустремлённости и решимости.
Я смотрю, беспомощно страдая.
— Спроси меня, — выдыхаю я.
— Никаких полумер. Со мной может быть трудно…
— Нет ничего более трудного, чем не быть с тобой, — обрываю его.
— Я властолюбивый, — спокойно продолжает он. — Я многого требую от своих людей, и буду требоваться со своей девушки еще больше, но я восполню все ей в десятикратном размере.
— Грех, спроси меня, — выдыхаю я.
— Ты действительно хочешь?
— Я действительно хочу этого…
— Ты будешь моей девушкой, Рейчел? Официально. Только со мной и ни с кем другим.
Я не могу говорить. Именно в эту секунду Малкольм официально лишил меня дара речи. Останется ли что-нибудь, что я не отдам ему добровольно?
— Я хочу быть тем парнем, которого ты никогда не сможешь выбросить из головы, Рейчел. Тем самым, которого ты так долго ждала. Я хочу, чтобы ты по-особенному смотрела, улыбалась и говорила только для меня.
Я киваю в темноте, а потом шепчу:
— Так происходит уже в течение долгого времени, были мы парой официально или нет..
Он утыкается носом в мою щеку.
— Частичка твоей души принадлежит мне?
Боже. Моя статья.
Почему я не могу говорить сейчас, когда должна кричать свой ответ? Потому что я вор. Если он никогда больше не прикоснется ко мне, я украду его запах и ощущения этой минуты.
Он притягивает меня ближе.
— Скажи это, — уговаривает он. — Мне очень понравилась твоя статья. Я был зол, но я знаю тебя, Рейчел. Я знаю, что написано это было для меня. Ты звала меня к себе. И вот я пришел. Ты хотела знать, поймаю ли я тебя? Да. Я тебя держу. Скажи это, — требует он. — Принадлежит мне частичка твоей души?
Его глаза не зеленый лед, а зеленая лава.
Я опускаю голову, и мне кажется, что он видит мой румянец в темноте.
— Да, — отвечаю я. И этого достаточно. Одного слова.
Сент наклоняет голову в поисках моих губ, и теперь он вор, крадущий у меня поцелуй.
— Клейм, — шепчет он.
ГЛАВА 27
Я не на седьмом небе. У места, где я нахожусь, нет номера.
В среду за выпивкой Джина заявляет:
— Знаешь, у тебя до сих пор есть подруги. Ты не можешь проводить время только со своим новым бойфрендом без какого-то наказания за то, что пренебрегаешь нами.
— Договорились! Выпивка за мой счет, — заверяю я.
Поэтому мои подруги пьют, болтают и пытаются вытянуть из меня какую-то информацию. Но я молчу. Нет слов, чтобы объяснить, что происходит между мной и Сентом. Нет номера неба, нет слов… Только он, я и его клеймо на мне.
***
Вечерами, если он работает допоздна или у меня крайний срок сдачи, и я не могу прийти, мы разговариваем по телефону около двух часов.
Иногда мы просто переписываемся, как в последний раз.
Девочки хотят узнать подробности моих первых официальных отношений. Я встречаюсь с ними в понедельник. Во вторник Сент вылетает в Нью-Йорк по делам, и у меня еще одно собеседование в «Трибьюн». Это действует на нервы.
***
Во вторник после работы я понимаю, что потеряла свой кулон буквой «Р». Я рыскаю по комнате как сумасшедшая, я рыскаю по комнате Джины, даже добираюсь до пылесборника. Кулон мне подарила мама на мой пятнадцатый день рождения, и это единственная золотая ценность, которой я владею.
— О боже, я не смогу сказать маме, что потеряла его, — говорю я Джине. Кулона нет в офисе. Нет ни в одной из моих сумок.
На следующий день я получаю посылку.
Внутри коробка и записка.
Я открываю коробку и достаю цепочку с кулоном с буквой «Р» и идентичной буквой М.
Я звоню Сенту на мобильный.
Когда он наконец отвечает, мое сердце превращается в расплавленное месиво.
— К моему кулону приклеился «хвостик», — притворно ворча, говорю ему.
— Точно, — хихикает он.
— А что такое «M»? — Хотя от моей широкой улыбки болят щеки, я заставляю себя казаться искренне смущенной, пока провожу кончиками пальцев по гладким линиям буквы «М». — Миллионер? Магнат? Мачо?
Он смеется.
Я получаю кайф, слушая этот глубокий редкий звук.
— Детка, — хмыкает он с насмешливым разочарованием. — Буква «М» означает «Малкольм».
— Ого! Тебя? Малкольм? — поддразниваю я. — Как же я рада, что все прояснилось.