Сердцеед +1

Интересно, кто такой этот Сантори? Я снимаю алюминиевую фольгу с пирога, затем наклоняюсь над кухонной стойкой, приподнимаюсь на цыпочки и наконец нахожу маленькую ложку.

М-м-м-м, боже. Мята и шоколад отлично сочетаются.

Я облизываю ложку, и понимаю, что Сент смотрит на меня. Ухмыляясь, я смакую вкус, чтобы он понял, что упускает действительно вкусный домашний пирог.

Мы играем в гляделки. Его интенсивный взгляд скручивает мое тело в узлы в тех местах, до которых только он может дотянуться. Я опускаю ложку и... почему у меня дрожит рука? Смущаясь его очень мужественного, очень сильного взгляда, я облизываю уголки губ, и его голос падает на децибел.

— Нет, я не могу... сделать это сейчас. Мне нужна ночь, чтобы обдумать наш следующий шаг.

Он выключает телефон и отбрасывает его в сторону.

Мои колени превращаются в желе по мере его приближения. Сент проводит серебряным кольцом по моим губам, его глаза сверкают огоньками.

— Мне нужно было решить кое-какие дела, но я предпочел заняться тобой.

Мамочки, он выглядит таким решительным. Таким целеустремленным.

Одна фраза от этого мужчины — и я закипаю, как будто мы потратили часы на прелюдию.

— Ты... — Я облизываю губы и смотрю на его рот, пытаясь выровнять дыхание. — Хочешь пирога?

Он запрокидывает мою голову, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза. Тогда он качает головой... очень, очень медленно.

Малкольм любит смотреть в глаза.

Он хищник, а я его самая желанная добыча.

Его свободная рука ложится мне на затылок. Сент удерживает мой взгляд, пока не опускается для поцелуя.

— Я хочу... твои губы. Они — все, что мне нужно...

И проводит языком, горячим и влажным, по моим губам. Я стону. Его запах завораживает меня. Вкус Сента, наряду с шоколадом и мятой, задерживается на моих губах. Если это не самая восхитительная форма пытки, то я не знаю, что еще.

Я приоткрываю губы, и он толкается внутрь. Яростное желание растекается между моих бедер. Сент удерживает меня, как ему удобно, покусывая мою нижнюю губу.

Я тихонько мурлычу, и он притягивает меня ближе, так что его твердое тело впечатывается в мое. Да поможет мне бог, я принадлежу ему.

— Грех...

— И я хочу... их... — Мои груди наливаются, когда его руки накрывают их сверху.

У меня замирает сердце.

Боже, на этих губах играет дьявольская улыбка.

Одной рукой он умело стягивает мой топ через голову, затем опускает кружево лифчика, и сосок выскакивает наружу. Мгновение Малкольм наслаждается видом, глядя на мои груди с явным одобрением. Затем высвобождает другой сосок и оставляет чашечками лифчика опущенными.

— Я определенно хочу этих красавиц.

Он наклоняет голову и так жадно припадает губами к моему соску, что внизу живота начинает ныть, нуждаясь в наполнении. Сент поворачивается к другому моему соску, перекатывает его под языком и снова сосет.

Инстинктивно выгибаясь, я хватаюсь за его спину, царапая ногтями кашемировый свитер.

— Я хочу... о, Малкольм, не останавливайся.

— Я не собираюсь останавливаться. — Он проводит зубами по моему соску и облизывает его. — Я хочу, чтобы твои руки были на мне, — тихо шепчет он, и мои ладони опускаются к его паху, где за джинсой пульсирует толстый и сильный, как сталь, член. Во рту пересыхает, и я облизываю губы, лаская его через ткань. Из горла Сента выходит низкое рычание. — Только посмотри на себя, Рейчел, — хрипит он, глядя на мои соски.

А потом окунает пальцы в пирог и растирает ими шоколадный крем, смешанный со взбитыми сливками, в каждый из моих сморщенных сосков.

— Сент! — выкрикиваю я, потрясенная и возбужденная.

Он приподнимает голову к моему уху и спрашивает:

— Хочешь, чтобы я облизал тебя?

Между нами потрескивают разряды похоти, когда его глаза ловят и удерживают мой взгляд. Я киваю.

— Что именно?

О боже.

Всю меня.

Всю меня снаружи, всю меня внутри. Я хочу, чтобы он поглотил меня, и хочу поглотить его в ответ.

Нервничая и будучи голодной до боли в горле, я протягиваю руку и подношу шоколад к губам.

— Тут, — робко шепчу я.

Он ухмыляется.

— Здесь? — Он наклоняется и, дразня меня, нежно слизывает крем с уголка моего рта.

Раскаленная добела молния пронзает меня насквозь, и мне кажется, что я издаю какой-то звук — жалобный всхлип. Сент притягивает меня ближе, и каждая клеточка моего тела отзывается на его поцелуй.

Его глаза прикрыты, когда он проводит пальцами по шоколаду, который только что намазал на мои соски, слегка лаская.

— А здесь? Рейчел?

— О боже, Малкольм. — Это все, что мне удается сказать, схватив его за плечи. Он наклоняется, чтобы лизнуть и попробовать меня везде, где есть шоколад. Мой рот. Я тихо стону. Мой сосок. Я стону еще громче. Мой второй сосок. Я запрокидываю голову и крепко вцепляюсь за его твердые плечи.

— Вкусная. Не двигайся... — хрипит он. Одна сильная рука обхватывает меня за талию, чтобы удержать на ногах.

— Ни за что, — шепчу я. Когда Малкольм снова целует меня в губы, я притягиваю его за затылок, отвечая. Наши губы пробуют нас на вкус и мяту, и шоколад, и взбитые сливки, и так много желания, что воздух между нами становится не просто теплым, а горячим.