Сердце Сумрака

Локшин подошел к кофе-машине, сделал чашку крепкого «американо». Бросил в рот четыре золотистые капсулы, запил их, посидел у компьютера, слушая, как в венах вскипает адреналин. Отказ вызвал почти детское ощущение обиды и несправедливости. Инквизитору его ранга – отказ? Когда они начнут воспринимать его всерьез? Что для этого надо совершить? Предотвратить апокалипсис? Достать пражским и бернским бонзам Инквизиции билеты на Чемпионат мира по футболу 2018 года?

Потомки. Какие могут быть потомки у католического монаха, дававшего обед безбрачия?

– Машина, что у нас есть по тамплиерам?

– ЗАПРОС НЕ ПОНЯТ.

Он забарабанил пальцами по столу:

– Свидетельства по процессу Жака де Моле!

– МНОГО ЛИТЕРАТУРЫ, – терпеливо отозвалась машина, – ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ…

– Не надо романов. Документы, летописи? Ну, что он там хотел найти, Завулон?

Машина красноречиво молчала.

– Гриф «секретно», – прошептал Локшин, допивая кофе. Москва за окном лежала в сыром тумане, сквозь который просвечивали редкие огни квартир да яркая полоса Кутузовского проспекта. Осень растеклась по городу, как потоп, и казалось, пощадила лишь несколько островков суши.

– ПРЕДПОЛОЖУ, – сказал бесстрастный механический голос. – ЕСТЬ СВИДЕТЕЛИ.

– Живые? – недоверчиво покосился на машину Артем.

– ЗАКЛЮЧЕННЫЕ В ШВЕЙЦАРСКОЙ ТЮРЬМЕ. САМЫМ СТАРЫМ БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ.

– У тебя есть списки?

– НЕТ. ЭТО ГИПОТЕЗА.

– Меня туда пустят?

– ВАШ УРОВЕНЬ ДОПУСКА ПОЗВОЛЯЕТ…

– Спасибо, железка. – Локшин не дослушал; он бросил на стол чашку и принялся одеваться. Спустя минуту он уже стоял посреди кабинета перед тлеющим прямоугольником портала.

Столица Швейцарии встретила его тишиной и пустыми улицами: здесь была середина ночи. Локшин добрался до здания Трибунала на Мюнстерплатц. В бледно-голубых лучах луны над городом высилась готическая ракета Бернского собора. На углу площади робко журчал фонтан под статуей Моисея, обнявшего каменные скрижали. Артем не без труда отыскал такси и попросил отвезти его в гостиницу. Таксист определил его как человека небедного и доставил в «Дворец Бельвью». Инквизитор отдал за номер шестьсот швейцарских франков и провел несколько часов, сидя у окна с видом на старинный город. Спать не хотелось. Перед рассветом он выпил еще одну чашку крепкого кофе и принял четыре золотистые капсулы. Сигарета в пальцах мелко дрожала. Он стоял на пороге какой-то мрачной тайны, к которой прикасались до него лишь Великие.

Это твой шанс. Не упусти его.

Когда часы на башне собора пробили восемь утра, Артем направился в город.

Он сухо поздоровался с привратником на входе в Трибунал – тот лишь просканировал его ауру и без вопросов впустил собрата-Инквизитора в большое мрачное здание. Гость из Москвы прошел прямо в тюрьму («КАЗЕМАТЫ – МИНУС ПЕРВЫЙ ЭТАЖ» – сообщал указатель при входе), стараясь никому больше не попадаться на глаза. Впрочем, никому не было до него дела. Все здесь свершалось со швейцарской флегматичностью и свойственным правосудию равнодушием.

Смотрителем тюрьмы оказался Инквизитор четвертого уровня по имени Иоганн Попп. Он был невысокого росточка, с шишковатым голым черепом, густыми седыми усами и алым грушевидным носом, выдававшим в нем адепта Бахуса. Вид надзирателя поразил Артема.

Неужто этот пьяный гном один присматривает за всей тюрьмой?

– Заключенные бо́льшую часть времени спят, – пояснил смотритель скрипучим голосом, – и бежать из тюрьмы практически невозможно.

– Но как вы… – смутился Артем.

– А, все спрашивают одно и то же. Пожалуйста, присаживайтесь, юноша. Откуда вы к нам? Москва? Интересно, интересно… желаете чаю? Кофе? Что ж, нет так нет.

– Скажите, герр Попп…

– Можно просто Иоганн. Мы оба Инквизиторы, махнем рукой на формальности.

– Делаем одно дело, – поддакнул Локшин.

– Важное дело. Не напоминай я себе об этом каждый день, давно бы сбежал с этой скучнейшей службы, – старичок приветственно поднял большую чашку исходящего паром кофе – и ноздри московского гостя уловили в его запахе коньячные нотки.

– Отчего же, Иоганн? Это место, – молодой Инквизитор обвел взором сводчатый каменный зал с гобеленами, – выглядит весьма уютным.

Попп не ответил. Он мелко покачивал уродливым черепом и тихо смеялся, опустив голову к чашке – так что его пышный ус пропитался кофе. Взгляд выцветших маленьких глаз медленно ощупывал Артема.

Локшин почувствовал бегущий вдоль хребта неприятный холодок. Он решил не откладывать дело в долгий ящик:

– Я расследую преступление, совершенное в России. Массовое убийство.

– Убийство, вот как.

– Есть обстоятельства, указывающие на то, что мотивы преступников могут уходить глубоко в прошлое.

– Как любопытно, – глаза Иоганна тускло блеснули.