Сердце степи

Утар сидела молча, рассматривая носки своих сапог, потом кивнула.

- Да. Он больной, наверное. Самат сказал, что кто-то видел, что он ложкой ест. Наподобие тех, какими больных кормят.

Алай тоже кивнула. Ложка у Харана была, и он после каждой еды споласкивал её и убирал в карман, а ещё постоянно обтирал пальцы и рот после еды какой-то небольшой тряпкой.

- Говорят, на каторге люди заболевают рудничным кашлем, - поморщилась она. - Он там девять вёсен был... Может, он болен. Я только не понимаю, зачем он женился тогда?

- Ну как же! Чтобы люди не болтали, - удивилась Утар.

- Но они всё равно болтают, - горько сказала Алай, срывая травинку. - Я готова была к пересудам о себе. Ветер в степи гуляет, не переставая. Но не к таким. Не к таким.

- Ты бы почаще заезжала. У нас весело. Ты что-то совсем загрустила. Мы едем-то в ранде от вас, если не меньше. Неужели не отпустит? Месяц почти сторонишься уже.

- Не знаю. Мне страшно спрашивать. Я по большей части по холмам езжу или в шатре сижу.

- Ну ты приезжай. Там парни игры устраивают и сражаются.

Алай кивнула, и Утар уехала в свой хасэн, но ветер занёс это семя в душу, и белые робкие корешки потихоньку крепли в сердце.

- Можно, я съезжу к отцу? - спросила она у Харана через пару дней, не поднимая глаз.

Он долго молчал, потом хмыкнул и махнул рукой. У Алай от радости мурашки пробежали по коже. Наконец-то она увидит Тура, и не издалека, как было несколько раз за это время, а вблизи, и даже поговорит с ним!

Нетерпение Алай передалось смирной, кроткой Бус, и та сама поднялась в спорую рысь.

- Ты приехала! - радостно окликнула её Утар. - Поехали к остальным!

Ох, нелегко было ехать навстречу взглядам, нелегко. Особенно почему-то неловко было перед Дасом. Но он смотрел дружелюбно, хоть и с грустью, а вот многие девушки прятали смешки, поправляя завязки халатов.

- Я об этом говорила, - сказала Алай тихонько. - Видишь? Вот этого я боялась.

- Ты ни в чём не виновата, - сказала Утар твёрдо. - Отец Небо через хаса Охара дал тебе в мужья этого мужчину. Ты поклялась быть ему покорной. Разве его вина, что он болен или увечен? Подними голову. Ты выполняешь свой долг. Твой хас так распорядился. И ты теперь хасум. Жена хаса. Помни это. Или ты слышала где-то, чтобы жёны оставляли одряхлевших или ослабевших мужей?

Алай выпрямилась, чувствуя, как щиплет в носу. Она могла бы быть замужем за молодым воином, красивым и стройным, если бы не... Нет. Волю хаса не оспаривают. Это всё равно что спорить с Тан Дан, Отцом Небо, или Матерью Даыл. Отец так решил, так оно и будет, пока Ул-хас не пересмотрит это решение по праву старшинства.

16. Для других и так сгодится

Тени облаков пегими пятнами скользили по иссушенным буро-коричневым холмам. Одна из эным обходила хасэны с бубном, упрашивая духа Рэх пригнать дождевые облака, чтобы напитать высохшие травы и усмирить песчаные бури, неожиданные для этого времени года.

- Чем-то прогневали, видать, духа Выы, - причитала она, когда от очага Расу ей поднесли холодный оол. - Что-то неправильно сделали. Мстит Выы, насылая песок и пыль.

- Неудачно это, - вздохнула Утар, провожая глазами эным. - День твоего рождения через пару дней.

Алай мотнула головой. Горьким был этот день, как слёзы отца, потерявшего тогда жену и надежду иметь сына от неё. Может, подарит Мулга ему мальчика? Сила мужчины - в сыновьях.

- Глянь... присматривает, - вдруг шепнула Утар, осторожно показывая глазами на шатры.

Алай подняла голову и вздрогнула. Там, в отдалении, стоял Харан с лошадью в поводу, о чём-то беседуя с отцом. Тот крутил в руках нагайку, и Харан с усмешкой качал головой.

- Не знаю я, что делать, - призналась Алай, опуская глаза. - Я его боюсь. И Камайя тоже. Он рыкнет на неё, она и опускает глаза. Что будет-то, Утар?

- Ничего. Не трогает тебя - и ладно, - беспокойно сказала та. - Не гневи Мать Даыл... Праздновать-то будем?

- Как отец с мужем решат.

Утар ушла чинить сапоги Укана, а Алай, украдкой осмотревшись и убедившись, что Харан уехал, пошла на площадку, где парни устраивали поединки на деревянных мечах. Она затерялась в кучке девушек и стояла, наблюдая, как Тур ловко отбивает удары противников, перекатывается по земле или отпрыгивает в сторону.

- О, Алай! - махнула ей Сэгил из Куд-хасэна. - Давно тебя не видела. Пришла проведать отца?

Алай кивнула, не отводя взгляда от взлетающей косы Тура, тёмной, блестящей. Харан даже не заплетал волосы, так и ходил неряшливо, со спутанными длинными космами, слишком светлыми для хасэга. И кожа у него была немного светлее, не такая, конечно, как у девушек, которые от солнца береглись, но всё же. Она поморщилась. И хорошо, что он не трогает. Противно.

Тур подмигнул ей, и она покраснела слегка, пряча глаза. Парни устраивали состязание в стрельбе, и она радостно сбегала за луком, притороченном к седлу Бус.

- Разойдись! - крикнула она, целясь.

Перед глазами встало лицо Харана с её стрелой в руке, и лук дрогнул, но она усилием воли одёрнула себя.