Сердце Хищника

– Приказ есть приказ, – ответил тот, потянувшись к ручке. Саймон забился, вжался ногами в траву, но ничего не помогало. Если Перрин откроет дверь, ему на помощь придут сотни птиц, и с ними они точно не справятся.

– Я же сказала, отпустите его!

Воздух вокруг Уинтер замерцал, и на глазах Саймона она начала уменьшаться. Тёмные волосы слились с телом, но руки не стали крыльями, которых он ожидал. Вместо этого они стали единым с туловищем, а ноги соединились, превращаясь в длинное тело. Лицо стало плоским, нос вытянулся, и Саймон даже моргнуть не успел, как…

Она стала змеёй.

Зелёные глаза ярко выделялись на фоне чёрной чешуи и светлых колец, и она зашипела, демонстрируя острые загнутые клыки и белую пасть. Перрин поражённо застыл.

– Когда Орион узнает, кто ты… – начал он, но Уинтер не дала договорить. Она метнулась к нему чёрной молнией и впилась клыками в лодыжку. Видимо, Уинтер была ядовитой, потому что хватка моментально ослабла, и Саймон отпихнул Перрина от себя.

Тот пошатнулся, глядя на них огромными глазами.

– Ты…

Но они так и не узнали, что он собирался сказать. Его глаза закатились, колени подогнулись, и он рухнул на землю.

Саймон посмотрел на гадюку, свернувшуюся в траве; она высовывала раздвоенный язык и покачивала головой, будто не знала, что теперь делать.

– Ты превратилась впервые? – спросил он таким высоким голосом, что не удивился бы, если бы его услышали только собаки.

– Я уже давно научилась становиться щитомордником, – с несчастным видом ответила Уинтер. – Но если Орион узнает, что я не птица, он от меня откажется.

– Не откажется, – заверил Саймон. – Он любит тебя и твою семью. Ты ведь сама говорила, что семья очень важна…

Неожиданно дверь кабинета Альфы распахнулась, и его обдало ледяным страхом. Но голову из дверного проёма высунула Ариана, а не королева зверей.

– Не хочу прерывать ваше воркование, конечно, но у нас есть дела. – Она заметила лежащего без сознания Перрина, и брови взлетели к малиновым волосам. – Ух. Впечатляет.

Уинтер вновь обернулась человеком. Она казалась бледнее обычного, и руки у неё дрожали.

– Я ни разу… ни разу никого не кусала. Он выживет?

– Зависит от того, сколько яда ты впрыснула, – сказала Ариана.

– Весь, что был, – слабым голосом ответила Уинтер. Выругавшись, Ариана поспешно опустилась на колени рядом с мужчиной и проверила его пульс.

– Теперь ты бесполезна, пока не восстановишь запасы яда – это занимает несколько недель, – сказала она, роясь в карманах. Достав маленький шприц, она вколола содержимое в шею Перрину и уселась на корточки. – Всё. Теперь выживет. Кто-нибудь его найдёт. А теперь, если никто не против, предлагаю не стоять у всех на виду.

Уинтер всё ещё смотрела на Перрина, будто не могла поверить в то, что сделала, и Саймон взял её за руку и повёл к кабинету Альфы.

– Ты же слышала Ариану. Он выживет, – сказал он.

– Скорее всего, – поправила Ариана, и Уинтер задушенно захрипела. – Тебе нужно учиться контролировать дозу, серьёзно. Идите сюда, сейф здесь.

Они прошли в кабинет. Портреты на стенах впивались в Саймона взглядами, и казалось, что они немо его обвиняют.

– Где осколки? – спросил он, мечтая поскорее забрать их и уйти.

– Прямо перед тобой, Саймон. – Ариана зашла за стол Альфы, где висел портрет отца Саймона, и потянула за раму. – Нужно только найти… о!

Портрет распахнулся, и за ним оказался сейф. Саймон осмотрел замок, и счастья от находки заметно поубавилось.

– А код ты не знаешь? – спросил он.

– Нет, но мы его подберём, – сказала она. – Сейчас превращусь в паука, и когда замок щёлкнет, я услышу, так что…

– Отойди-ка. – Уинтер встала между Арианой и сейфом и покрутила замок.

– Что ты делаешь? – спросил Саймон. – Откуда ты знаешь код?

– Не только у насекомых есть шпионы, – сказала она, остановилась, а затем начала вращать замок в другую сторону. Потом она поменяла направление снова, и дверь сейфа с лёгкостью поддалась. – Смотрите.

Внутри лежала чёрная коробочка размером не больше словаря. Саймон забрал её и поставил на стол.

– Как думаете, это?..

– Открой и узнаешь, – сказала Уинтер.

Саймон завозился с золотым замочком, затаив дыхание. Внутри коробочка была выстлана чёрным бархатом, на котором лежали четыре треугольных кристалла. Они мерцали в тусклом свете, мягко лучась, будто внутри заключены угольки. Саймон в жизни не видел ничего подобного.

– Ты уверена, что стоит отдавать Ориону все четыре осколка? – спросил он. – Может, лучше разделить их?

Уинтер покачала головой.

– Орион вернёт их правителям четырёх Царств, но не сразу – они всё равно подчиняются Альфе. Она просто снова их украдёт. К тому же, – добавила она, – без скипетра они бесполезны, не забыл?

Из атриума донёсся громкий рык, и по коже Саймона забегали мурашки. Ариана мгновенно обернулась пауком, Уинтер закрыла сейф, а Саймон захлопнул коробочку.

– И как нам отсюда выбираться? – спросил он.

– Сюда, – сказала Уинтер, поспешно подбегая к портрету Альфы. Он распахнулся, и за ним оказался ещё один тоннель – такой же тёмный, как и в комнате Нолана, но широкий.

– Куда он ведёт? – шепнул Саймон.

– К Черепашьему пруду. Пойдём, ну.