Сердце Хищника

Саймон старался не думать, что с ними мог сделать медведь, если бы захотел. Но он понимал, что если брату за это достанется, то Нолан возненавидит его только сильнее, и допустить этого Саймон не мог. Особенно когда отношения между ними немного наладились.

– Простите, – сказал он. – Я хотел… хотел осмотреться и упал. Нолан меня спас…

– Не надо, – перебил Нолан. К его щекам вновь приливала краска. – Это я пошёл в зоопарк. Видимо, он за мной проследил. Я прыгнул в воду, и Саймон меня вытащил. Он спас мне жизнь.

– Это правда? – спросила Альфа, и Саймон кивнул. – И почему же?

– А почему нет? – поражённо спросил он.

– Я наслышана, как Нолан с тобой обращается. – Под её взглядом Нолан побледнел и перевёл взгляд на ладони. – И всё же ты рискнул ради него жизнью.

– Мы ведь братья. Он поступил бы так же. – Даже если сам Нолан в это не верил.

Несколько секунд Альфа молчала. А затем вновь посмотрел на Нолана.

– Почему ты вообще решил поплавать с белым медведем посреди ночи?

Он молча заёрзал. Альфа посмотрела на Саймона, но тот тоже промолчал.

– А разве не понятно? – не выдержал Малкольм. – Ты с одиннадцати лет требовала от него превратиться. Половине моей стаи приходится за ним следить, лишь бы он не умер в процессе. Поразительно, как он не преуспел. И если бы сегодня Саймон за ним не пошёл… – неожиданно Малкольм замолчал и тяжело сглотнул. – Если продолжишь так на него давить, однажды удача повернётся к нам спиной.

Её глаза сузились, и, хотя Малкольм был на несколько десятков сантиметров выше матери, он всё равно склонил голову и опустил плечи. Альфа хмыкнула.

– Люк превратился в одиннадцать. Отец Люка тоже превратился в одиннадцать. – Она обернулась к ним. – Вам обоим двенадцать, но ни у одного так и не проявились способности. А может, и не проявятся, и какая тогда от вас польза?

Саймона её мнение мало волновало, но краем глаза он заметил покрасневшего Нолана, стиснувшего кулаки. Неожиданно он позабыл про холод, и обжигающий ком вновь встал в груди, пульсируя всё сильнее, пока не начало казаться, будто он вот-вот вырвется на свободу.

– Вы просто хотите знать, кто из нас станет Звериным королём, – с жаром выпалил он.

– Саймон, – резко предостерёг Дэррил, и Саймон закусил язык, пока не обвинил Альфу в чём-то похуже. Но она едва ли удостоила его взглядом, и по позвоночнику пробежала дрожь, никак не связанная с холодом.

– Именно так, – сказала она. – Если остальные Царства узнают о потомке Звериного короля, мне нужно знать, кого из вас защищать. Мне нужно знать, кого они захотят убить. Раз это так плохо – так тому и быть.

Дело было не только в этом, и она это понимала, но Дэррил пристально посмотрел на Саймона, и тот промолчал.

– Ты знаешь, кто был рождён первым? – спросила Альфа у Дэррила.

Тот качнул головой.

– Если Изабель знала, то не рассказывала.

– Видимо, Саймон, да? – спросил Малкольм, хотя уверенности в голосе не было. – Раз Изабель попросила его спрятать…

– Какая разница? – сказал Дэррил. Нолан, сидящий рядом с Саймоном, был бледен, как бумага. – Способность к превращению заложена на генетическом уровне. Природу не волнует, кто родился первым. Известно лишь то, что один станет наследником Люка, а второй – Изабель. Они не первые близнецы, рождённые в нашем мире.

– Да, зато они первые близнецы – потомки Звериного короля, – сказала Альфа. – Полагаю, подождём и увидим, да?

Значит, Саймон станет либо наследником Царства, которое Альфа хочет уничтожить, либо весь мир анимоксов будет желать ему смерти. Он даже не знал, что хуже.

– Завтра мы уедем в загородную резиденцию, – добавила Альфа. – Отведите мальчиков в комнаты, пусть выспятся. И да, Нолан, Саймон – ещё раз рискнёте жизнью, и я запру вас до скончания веков. Понятно?

– А сейчас вы что делаете? – поинтересовался Саймон, но Альфа пропустила его слова мимо ушей.

Дэррил помог ему подняться, но не успели они уйти, как она холодно произнесла:

– У меня к тебе разговор, Дэррил.

– Разговор подождёт, – сказал он.

– Он ждал двенадцать лет. Останься. Малкольм, уведи ребят.

Саймон начал было возражать – он должен был рассказать дяде, где держали маму, но сделать этого при Альфе не мог. Но Дэррил покачал головой.

– Иди с Малкольмом, Саймон. Если захочешь поговорить, я буду снаружи. – Он помедлил, а потом убрал с глаз Саймона влажную прядь волос. – Ты же знаешь, что ты мне важен, правда? Если я тебя потеряю…

– Знаю, – сказал Саймон. – Прости. Я больше так не буду.

– Будешь, ещё как. Ты же Торн. Мы всё время попадаем в переделки и пытаемся из них выбраться. Просто в следующий раз хорошо всё обдумай, ладно?

– Хорошо. – Он замолчал, а потом, не сдержавшись, выпалил: – Я тебя тоже люблю, дядя Дэррил.

К его удивлению, Нолан никак не отреагировал, даже не засмеялся. Дядя коротко кивнул, и Саймон молча пошёл за Малкольмом.

Они проводили Нолана до спальни, а потом пошли в комнату Саймона.

– Придерживай язык в присутствии Альфы, – тихо сказал ему Малкольм. – Я полжизни с ней пререкался, и это не работает. Просто поверь.

– Но теперь-то вы нам верите? – спросил Саймон.