Сердца в строю

У самой околицы их нагнали возвращающиеся с работы девчата. Они весело переговаривались, шлепали босыми ногами по пыльной дороге. Потные кофты пахли мятой и парным молоком. Никто из них не узнал Анну. Низкое солнце нестерпимо горело на их отточенных тяпках. Волосы, лица и даже ноги девчат тоже казались розовыми и чуть-чуть золотыми от солнца.

XIII

Если вам приходилось жить в дальнем гарнизоне, где нет ни театров, ни музеев, ни концертных залов, где киносеансы бывают только по субботам и где строго очерчен круг знакомых, то вы, конечно, знаете, что такое книги! Для Юрия Верховцева книги стали и МХАТом, и парком культуры и отдыха, и музеем изобразительных искусств, и большой аудиторией Политехнического музея. Быстро были перечитаны захваченные из Москвы Куприн, Чехов, Пришвин, Алексей Толстой. Прочитаны личные книги Михаила Кареева, Виктора Веточкина. Дошла очередь и до библиотеки полкового клуба.

С некоторым скептицизмом направился первый раз Юрий Верховцев в полковую библиотеку. Что может быть там? Тощие книжонки «Библиотеки военных приключений», научно-популярные трактаты «Было ли начало и будет ли конец мира?» и тому подобная литература.

Неожиданно для себя Юрий убедился, что он ошибался. В сорок пятом году, когда полк действовал на территории Восточной Пруссии, Веточкин не растерялся и пополнил библиотеку книгами, в свое время вывезенными гитлеровцами из Советского Союза. Правдами и неправдами загрузил он литературой несколько увесистых мешков, которые с криком и руганью возил на своих машинах помощник по хозяйственной части майор Расков.

Юрий Верховцев стал завсегдатаем полковой библиотеки. Он любил рыться в шкафах, залезать на самые верхние стеллажи.

Однажды, когда Юрий внимательно рассматривал очередную находку (хорошо иллюстрированное издание романа Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»), в библиотеку вошла Леночка. Мороз надушил ее. На золотистом локоне, выбившемся из-под меховой шапочки, серебрился иней. Леночка заметила Юрия и, обменяв книгу, не торопилась уходить. Но лейтенант витал во французском средневековье, и неизвестно было, когда вернется к современности. В конце концов Леночка не выдержала и подошла к Юрию.

— Интересная книга?

Верховцев вздрогнул от неожиданности и быстро обернулся. Глаза Юрия сразу выдали чувства, охватившие его. Лена смутилась под таким взглядом. Юрий говорил о Рабле, о том, что давно хотел прочитать его книгу, да она не попадалась в руки, а глаза помимо воли признавались: «Я счастлив, что вижу тебя, что вижу твои волосы, лоб, родинку возле уха, что слышу твой голос! И вообще счастлив, счастлив, счастлив!»

Вместе вышли из библиотеки. Зимняя улица была сказочна в своем царственном уборе. В белом, словно невесты, стояли тополя, медленно, как завороженные, падали снежники.

Шли молча. Но и помолчать хорошо в такой вечер, когда рядом единственная в мире девушка и сквозь пуховый занавес снегопада светятся ее глаза.

Лена остановилась у подъезда своего дома, протянула руку:

— Вы нас совсем забыли, Юра. Приходите как-нибудь вечером, если не боитесь скучать…

Юрий пошел по улице. Снял фуражку. Снежинки садились на волосы, на лоб. Оглянулся — никого нет, подошел к дереву и потряс его. Крупные хлопья снега осыпали голову, плечи.

— Хорошо, черт побери!

С этого вечера Юрий Верховцев стал часто бывать у Орловых. Все нравилось ему в их доме: чистота просторных комнат, приветливые лица хозяев, легкий запах духов…

Сейчас они опять с Леной в слабо освещенной гостиной. Лена играет на пианино.

Юрий никогда раньше не интересовался музыкой. «Медведь на ухо наступил», — смеялись в училище товарищи. Но почему, когда играет Лена, вспоминается то детство в военном городке под Брестом, то зимние вечера в Беленце, то грустные глаза отца?

Лена взяла последний аккорд:

— Довольно! Где же ваши комплименты?

— Замечательно! Раньше я не любил музыку. На операх скучал, предпочитал драму. А вот сейчас почувствовал: какая это сила!

— Что бы вы сказали, если бы услышали настоящего музыканта?

— Мне кажется, лучше нельзя исполнить.

— Вот и добилась комплимента. Теперь ваша очередь — читайте свои стихи.

— Прошу вас, не вспоминайте.

— Нет, нет. Я обижусь. Читайте!

— Но что читать?

— Что хотите! Самое последнее.

Юрий начал вполголоса:

Только одна,
И в радости,
                   и в горе
На годы все
                  ты мне, как луч, видна,
И сердца стук,
                      другому сердцу вторя,
Все говорит:
                   одна,
                           одна,
                                   одна.

Задумавшись, слушает Лена. Зачем лукавить с собой? Она знает, что о ней говорит в стихах Юрий Верховцев. Но что она ответит ему! Ей приятно встречаться с ним, разговаривать, шутить, спорить… Хорошо, если бы он был ее другом, просто другом… Он нравится отцу, Варваре Петровне, даже бабушке. Но ей не нужна его любовь. Она любит другого, станет его женой…