Серая маска

Помимо всего прочего, с мистером Эгбертом Стандингом было трудно вести дело. Он откидывался в кресле, зевал, пробегал пальцами по искусственным волнам шевелюры мышиного цвета. У него было круглое невыразительное безбровое лицо, светлые глаза и светлые ресницы. Мистеру Хейлу он страшно не нравился. Казалось, немыслимо пробудить в нем интерес к обеспечению мисс Стандинг и даже к собственному положению в качестве наследника.

Мистер Хейл повторил высказывания мистера Хейла-старшего, как он повторял их Маргот.

– После слов отца у меня не осталось сомнений в том, что положение мисс Стандинг не вполне законно. Отец надавил на мистера Стандинга, чтобы тот составил завещание, но мистер Стандинг уклонился. Я уверен, что отец знал больше, чем рассказал. Как я понимаю, мистер Стандинг ему доверял. Позвольте спросить, не говорил ли дядя с вами на эту тему?

Эгберт развалился в кресле и зевнул.

– Вроде бы говорил.

– То есть как это – вроде бы?

– Я что-то припоминаю… я… э-э… я не очень интересуюсь делами.

– Вы можете мне сказать, что говорил ваш дядя?

Эгберт пробежался рукой по волосам.

– Я… э… у меня очень плохая память.

– Мистер Стандинг, это очень важный вопрос. Вы подтверждаете, что дядя говорил вам что-то, что привело вас к предположению, будто ваша кузина – незаконнорожденная?

– Что-то в этом роде. – Голос Эгберта ослаб от изнеможения.

– Что он сказал?

– Я… э… не припоминаю. Меня не интересуют семейные дела.

– У вас должны быть какие-то воспоминания.

– Кажется, дядя был очень возбужден… кажется… да, я припоминаю. Он разозлился на меня… да, я думаю, что на меня. Помнится, он сказал что-то в таком роде… – Эгберт замолк и стал критически разглядывать большой палец на правой руке.

– Что? Что он сказал?

– Вообще-то я точно не помню. Что-то насчет завещания.

– Да? Это очень важно.

– Вообще-то я не помню, что он сказал. Но у него был рассерженный вид. Что-то там насчет завещания. Он сказал пусть его повесят, если он оставит имущество мне. Но ведь он так и не составил завещание, верно?

– Нам не удалось его найти. Что он еще сказал, мистер Стандинг?

– Да вообще-то немного. Насчет моей кузины… знаете ли…

– Что? Что он сказал насчет кузины?

Эгберт зевнул.

– Извините, мне это было совершенно неинтересно.

Мистер Хейл еле сдерживал нетерпение.

– Что сказал ваш дядя по поводу положения его дочери?

– Я не помню… – томно сказал Эгберт. – Что-то насчет незаконности… что-то в том же роде он мне написал.

Мистер Хейл резко выпрямился.

– Ваш дядя писал вам о положении своей дочери?

Эгберт покачал головой.

– Он писал про клуб, куда я собирался вступить, он сказал, что забаллотирует меня.

Мистер Хейл стукнул по столу.

– Вы сказали, что он написал вам про дочь!

– Нет, он написал, что забаллотирует меня в клуб. О дочери он вскользь упомянул.

– В письме такого рода? Мистер Стандинг!

– Если подумать, это было не в том письме. Я же говорил вам, что у меня плохая память.

– О, так было и другое письмо? И что он в нем сказал?

– Но я не помню, – раздраженно сказал Эгберт.

– У вас есть это письмо? Вы его сохранили?

Эгберт слегка взбодрился.

– Может, и есть, не знаю… я ужасно рассеян, оставляю письма где попало. Знаете ли, мой человек иногда их выбрасывает, иногда нет. Можно у него спросить.

– Он вряд ли вспомнит, но вы могли бы посмотреть.

Эгберт задумчиво произнес:

– Он все письма читает… Он мог бы вспомнить…

Годы самоконтроля не прошли даром для мистера Хейла. Он закусил губу, помолчал, потом сказал:

– Будьте добры, вы не могли бы попросить его произвести тщательные поиски? Это письмо может быть важным доказательством. Если в нем содержится собственное признание мистера Стандинга, что его дочь рождена вне брака, вопрос будет улажен. – Он сделал паузу и добавил: – В вашу пользу.

– Полагаю, так и будет, – томно сказал Эгберт.

Мистер Хейл зашелестел бумагами.

– Возможно, сейчас еще рано поднимать этот вопрос, но если вы преуспеете и станете наследником, я полагаю, вы будете готовы рассмотреть вопрос о выделении некоторого содержания вашей кузине. Я упоминаю об этом сейчас, потому что если мы будем иметь ваши заверения в этом вопросе, то нам нужно подготовиться к тому, чтобы выдать ей небольшой аванс. Она оказалась совершенно без денег.

– Неужели?

– Абсолютно. В сущности, она уже сегодня просила меня дать ей денег.

– Неужели?

– Говорю вам, просила, и я буду рад услышать вашу точку зрения на предмет ее содержания.

Эгберт зевнул.

– У меня не бывает точек зрения. Искусство – вот что меня интересует. Моя небольшая коллекция… фарфор…. миниатюры… графика… Искусство.

– Мистер Стандинг, я должен спросить вас со всей серьезностью: готовы ли вы гарантировать небольшое содержание вашей кузине?

– С какой стати?

Мистер Хейл объяснил:

– Если вы станете наследником состояния последнего мистера Стандинга, вы будете очень богатым человеком.

Эгберт опять покачал головой.

– Не слишком, после того как каждый урвет себе кусок, – заметил он.

Мистер Хейл понял, что это относится к налогу на наследство.

– Все равно вам достанется очень много, – сухо сказал он. – Содержание вашей кузине…

В третий раз Эгберт покачал головой.