Серая чума

Из обсидианового шара начала вытекать голубовато-черная струя. На полу образовалась лужа, и из нее медленно поднялся Великий Хан аль-Шугеддим - точно такой же, как был, только ужасно кислый и расстроенный. Он ухватился за боковой рог, потянул его так, словно хотел оторвать, и тоскливо застонал.

- Приведите аль-Кефара, - вяло приказал он. - Я дарую ему освобождение от казни и возвращаю в рабство к Верховному Магу Шумера…

Два молодых марида с тихим хлопком растворились в воздухе - отправились в зиндан за Хубаксисом.

- А теперь - дийа, - предвкушающе потер руки Креол.

- Да, да, конечно… - еще более вяло махнул рукой аль-Шугеддим. - Получай.

С потолка грохнулся огромный сундук, доверху заполненный монетами, украшениями, какой-то посудой… Все из чистого золота. Креол брезгливо пихнул его ногой и медленно покачал головой.

- По-твоему, у меня не хватает этого металла? - фыркнул он. - Мне не нужны бесполезные цацки. Оставь их жадным глупцам.

Аль-Шугеддим только пожал плечами. Он и не рассчитывал, что архимаг придет в восторг при виде золотого мусора. Для магов подобного уровня деньги - всего лишь отвлекающая мелочь, при необходимости Креол может стать настолько богатым, насколько захочет.

- Хорошо, ты получишь это! - прищелкнул пальцами он.

На полу возник разостланный ковер с изображением михраба [27]. Ворс аккуратно подстрижен, цветные нити узора привязаны узелками к нитям основы, рисунок очень тонкий и сложный. В замысловатом переплетении орнаментики прячутся фигурки птиц и летающих насекомых. На вид персидский, но к Персии это сокровище не имело никакого отношения.

- Летающий ковер? - без особого интереса потыкал его носком ноги Креол. - Не интересует. Я могу сделать точно такой же за сутки.

- Во имя Аллаха милостивого, милосердного! - досадливо воскликнул аль-Шугеддим. - Чем же еще тебя ублажить, дитя глины, какую дийа ты хочешь?!

Великий визирь Барахия выступил вслед, вскинул дрожащую руку и произнес:

Смерть и Время царят на Земле,

Ты владыками их не зови:

Все, кружась, исчезает во мгле,

Неподвижно лишь солнце Любви.

- Воистину мудры твои слова, учитель, - усмехнулся аль-Шугеддим. - Вот твоя дийа, дитя глины, удовольствуйся ею.

Он дважды хлопнул в ладоши, и перед диваном материализовалась девушка удивительной красоты, одетая в широкие шелковые шаровары, красносафьянные башмаки с загнутой вверх подошвой и несколько полупрозрачных лент, едва прикрывающих грудь. Брови и веки вычернены порошком кол, ногти и кончики пальцев окрашены хной, на лбу и подбородке татуировка в виде звездочек и кружков, волосы заплетены в двадцать пять косичек с шелковыми шнурами.

- Это Амина! - гордо указал на нее аль-Шугеддим. - Убедись, какую щедрую дийа я тебе предлагаю! Амина - красивейшая, искуснейшая из моих гурий! Она лишена телесных и духовных недостатков, ее еще не касался ни джинн, ни человек!

- Не интересует, - равнодушно посмотрел на красавицу Креол.

- Что-о-о-о-о?!!! - исказилось бешенством очаровательное личико гурии.

- Да ты только взгляни на нее! - продолжал настаивать аль-Шугеддим. - Она создана из шафрана, мускуса, амбры и камфары! Оцени дивные размеры и совершенную форму персей, посмотри, какой нежный и бархатный живот, какой глубокий и ровный пупок! Ее груди подобны полной луне, лодыжки - словно горный снег, губы слаще меда, а глаза - озера чистой воды!

- Не интересует! - начал раздражаться Креол.

- Да ты оцени, как она танцует! - сделал жест аль-Шугеддим. Заиграла музыка, и гурия начала грациозно извиваться в такт. - Ну же, маг, мужчина ты или нет?!

- Да! - гневно поддакнула Амина. Ее профессиональные качества оскорбили самым жестоким образом.

- В конце концов, если тебе не нравится именно эта, я могу призвать сюда любую другую… - примирительно начал Великий Хан.

- Скажи, джинн, разве я похож на человека, способного соблазниться парой яблок, обтянутых газом?

- Яблок?!! - окончательно разъярилась Амина, невольно опуская глаза. - Да что бы ты понимал, ничтожный комок грязи! Где ты видел яблоки такого размера?! Да ты недостоин даже касаться…

- Утихни, женщина! - рыкнул аль-Шугеддим. Единственное джентльменство, которое джинны проявляют к своим женам и наложницам - не заставляют носить чадру. - Наш гость всего лишь высказал свое мнение… справедливое, между прочим.

- Да?!! - взбесилась гурия, одним рывком обнажая грудь. - Это, по-твоему, яблоки, да?!! Ты что, ополоумел, сын хромого верблюда и кривого ишака?! Да иные дыни меньше бывают!

Креол начал чернеть лицом. Аль-Шугеддим заметил это и торопливо хлопнул в ладоши. Все еще скандалящая Амина с легким хлопком исчезла. Великому Хану совсем не хотелось начинать свару заново - сидение в посохе оставило очень неприятные ощущения.

- Так чего же ты хочешь в качестве дийа? - сухо поджал губы он. - Собственный дворец в Вабаре? Титул шейха?… эмира? Мою дочь в жены? Не могу сказать, что меня порадует такой зять, но дочерей у меня двести с чем-то, одной больше, одной меньше… Наши джинньи почти так же прекрасны ликом, как гурии, а телом превосходны даже более, и куда как горячее и пылче этих дочерей Джанны…