Сэр Невпопад из Ниоткуда

– Меандр! – Стоило ему это произнести, как я ощутил одновременно любопытство и жгучий страх. Имя это было мне хорошо знакомо. – Ты уверен? Ты, часом, не ошибся?

Тэсит молча кивнул. Где-то вдалеке раздался удар грома, который словно возвещал о начале настоящей драмы в моей жизни. Я поёжился.

Меандр – Безудельный король, Меандр-скиталец, Безумный Меандр. Как только его не называли! И возможно, что ни одно из этих прозвищ и даже все вместе взятые не выражали истинной сути этой полулегендарной личности.

Меандр был когда-то владетелем холодной, скованной вечными льдами земли на дальнем севере. Титул короля он получил после кончины своего отца Сентора, о котором все отзывались как о правителе сравнительно мудром и справедливом. Сентор этот, как говаривали, выстроил роскошный замок, сверкавший всеми цветами радуги и получивший название Ледяного дворца. Это сооружение оказалось настолько великолепным, что король Сентор возьми да и умри через считанные дни после окончания строительства. Тогда-то Меандр и унаследовал трон отца, став королём значительной части Холодного Севера. Ходили слухи, ничем, правда, не подтверждённые, что он лично помог отцу отправиться на тот свет.

Взойдя на трон, Меандр взял за себя принцессу из соседнего королевства... к слову сказать, единственного, случившегося поблизости. Она была славным созданием, эта принцесса Тия, и где бы она ни находилась, всем в её присутствии становилось тепло, уютно и легко, хотя дело и происходило, повторюсь, на дальнем севере, в скованных льдом Холодных землях. В общем, эти двое объединили свои королевства и стали ими править. Сообща они владели довольно-таки обширным, пусть и насквозь промёрзшим, пространством и были, полагаю, вполне этим довольны.

Однажды Меандр и Тия отправились погостить в ту часть своих владений, что прежде принадлежала Тие. Их сопровождал многочисленный воинский эскорт. Но путникам не повезло: свирепая снежная буря, какой не помнили даже старожилы этих суровых мест, застигла их в дороге. Ледяной вихрь неожиданно вклинился между королевской четой и их эскортом. Стихия буйствовала целые сутки, а когда небо наконец прояснилось, воины, как ни искали, нигде не могли обнаружить Меандра и Тию. Поиски продолжались долго – несколько дней, но результатов не дали. В северном королевстве воцарилось уныние. Подданные оплакивали своих властителей.

Но вдруг, ко всеобщему изумлению, Меандр живым и невредимым возвратился в свои владения. Проделав пешком долгий и изнурительный путь сквозь снежную пустыню, он рухнул без чувств, едва очутившись под сводами Ледяного дворца. В течение двух недель несчастный находился между жизнью и смертью. Единственным, что стало ясно окружающим из его невнятного полубредового бормотания, было то, что прелестная Тия мертва. Меандр в конце концов выздоровел, хотя и лишился в итоге нескольких пальцев на ноге, отморозив их во время своего пешего перехода во дворец. Придворных, когда он окончательно пришёл в себя, несколько удивило то спокойствие, с каким он держался после всего пережитого. Но в гораздо большее изумление ввергла всех его первая же после выздоровления тронная речь.

– Мы пришли к полному и окончательному пониманию сущности нашего мира, – провозгласил Меандр, если верить молве. – Прежде мы ограничивали себя пределами наших владений – Холодных земель, и это являлось с нашей стороны непростительной глупостью. В мире не существует ни границ, ни преград, ни каких-либо иных ограничений, кроме тех, которые создаём мы сами. Следовательно, они искусственны, рукотворны и не имеют никакого отношения к действительному положению вещей. С этого самого места, расположенного близ верхней оконечности нашего мира, мы провозглашаем, что отныне нами не признаются никакие государственные границы. Мы отправимся в путешествие и станем, когда и сколько нам будет угодно, находиться там, где мы пожелаем. Мы почитаем себя королём любой местности, открывшейся нашему взору, и заявляем, что взор наш порядком утомлён лицезрением данной северной местности, покрытой снегами и наводящей уныние и скуку. А посему мы отправляемся обозревать другие территории и владеть любой из них ровно столько времени, сколько мы сочтём нужным пребывать на ней.

– Но ваше величество, – подал голос один из оторопевших придворных, – а как же ваш великолепный дворец?

– Глупости всё это! – с сердцем возразил ему Меандр. – Дворцы и замки – это ловушки, где врагу всего удобнее вас атаковать. В случае неудачи в войне любые из этих строений могут переходить в чужие руки. Нет, наше королевство будет подвижным, а двор – странствующим. Довольствоваться одним-единственным местом для проживания и властвования – удел ничтожных, ограниченных личностей. Пусть другие властители хоронятся за прочными стенами своих замков и дворцов и тешат себя надеждой, что находятся в безопасности. Мы же, – тут он позволил себе улыбнуться, – уподобимся океану. Попробовал бы кто-нибудь нанести ему удар! Он неуязвим. Его невозможно заключить в границы, он никому не подвластен, он беспределен и всемогущ!