Сентябрь

По шоссе бесконечной колонной тянулись танки. Не старые восьмидесятки, здесь шел первый сотр русской армии, приземистые машины, похожие на драконов своим сегментированным, керамиче­ским панцирем, разрисованным в пятна под ящерицу. С зарядными автоматами в нишах длинных, сварных башен, окруженных датчиками и зарядами систем активной защиты ʺАренаʺ, предназначен­ных для перехвата подлетающих снарядов. Фродо невольно вспомнилось, что, в том числе и с сер­дечниками из обедненного урана.

За танками двигались транспортеры: низкие, на танковых шасси. БМПТ — Бронированная Ма­шина Поддержки Танков; тяжелые транспортеры для перелома хода боя, плоды опыта Грозного и Украины: с 30-мм пушками, монтируемыми снаружи низких башен, с гранатометами АГС-17 в спонсо­нах на крыльях.

Фродо выпустил из рук руль, его выкрашенный точно так же, как и транспортеры, горный вело­сипед свалился на обочину. Коротышка стоял неподвижно, выхлопные газы двигателей першили в горле, глаза слезились от поднятой гусеницами пыли. Да – это хана. Теперь у Фродо была уверен­ность, это уже не было всего лишь спекуляциями. События ускорялись, армии, принимающие участие в "мирной операции" по "возврату демократии", должны были встать лицом к лицу. У Фродо не было никаких иллюзий в отношении результата. Русские дойдут до Карпат, диспропорция сил по сравне­нию с увязшими в различных войнах американцами была уж слишком большой. Низушок всдел все это как на ладони, против новейших танков встанут немногочисленные ʺабрамсыʺ и старенькие М60, против устойчивых к обстрелу, сметающих все перед собой лавиной 30-мм снарядов — устарев­шие ʺбрэдлиʺ.

Мир искал новые формы, новые границы. Люди же же были ничего не значащими пешками, козявками на пути приближающихся один к другому дорожных асфальтовых катков.

Но, несмотря на весь свой перевес, на силы, способные сломить слабую оборону амери­канских гарнизонов, русские воспользовались ничего не значащими козявками. Ростиславский не был добродушным вором, которых в российской армии имелось дочерта, но циничным игроком, для кото­рого считалось любое облегчение для развивающегося наступления. Даже ничего не значащие пеш­ки, принимающие за Бугом огонь на себя, стоили затраченных усилий и интриг.

Подвел ты, Фродо, подставил задницу как неопытный младенец, подумал коротышка, видя переваливающиеся туши бронированных машин. Впервые ты правильно не оценил противника, мах­нул на него рукой…

Силуэты танкистов из гвардейских полков размывались, Фродо видел их все более не резко. И тут с изумлением до него дошло, что плачет. Зашумел воздух, раздираемый ракетами стоящих где-то между Острувью и Малкиней батарей дальнего радиуса действия ʺСмерчʺ. В серое небо подня­лись прямые, бесчисленные столбы дыма.

Всех полностью застали врасплох. Не было концентрации стл, подтягивания их к исходным рубежам, накопления запасов топлива и боеприпасов. Не случилось ничего такого, что могло бы про­будить чуткость, все обошлось и без усиленного движения в сети связи. Все началось вопреки всем уставным принципам.

Ползучая мобилизация, замена старых подразделений на новые в течение всей долгой зимы. Ничего, что могли бы заметить немногочисленные спутники, о чем мог бы подать тревожный сигнал разведка. Замершие в течение многих лет на позициях силы двинулись в атаку.

Он лежал в небольшой купе зарослей посреди тянущегося во все стороны луга. Заросли были низкими и редкими, в них он чувствовал себя словно на сковородке. Сейчас он заслонял ладонью стекла бинокля, проклиная под нос собственную глупость. Отдаленная перестрелка где-то вверх по реке притихла. Сейчас он мог заметить вертолеты, старые Hueye, кружащие над лозами и идущим вдоль реки валом против наводнений. Еще несколько приглушенных расстоянием взрывов, снаряды из 45-мм гранатомета, если бы высунул голову из укрытия, мог бы увидеть вспышки.

Вот только: зачем? Он и так не мог помочь. Контрабандистов захватили врасплох на открытой площади; чудо, если кто-то смог запрыгнуть в лозы. Об этом свидетельствовал обмен огнем, и до­вольно-таки долгий, учитывая столь превышающие силы.

Пять вертолетов: четыре десантных, один поддержки. Далеко на дороге из Лохова вздыма­лась пыль, наверняка колесные транспортеры, ʺстрайкерыʺ или даже ʺхаммерыʺ. Он ругнулся себе под нос. Кто-то прекрасно знал, где искать.

Полкилометра до реки. Метров сто открытого пространства. При большой удаче, возможно, и удастся проскочить. Вот только…

Кто-то знал, куда пойдет группа контрабандистов. Кто-то успел приготовить засаду, собрать силы, которых давным-давно на границе не видели.

Фродо был прав…

Он выругался еще раз. Теперь — вслух. Если бы мог, плюнул себе в лицо.

Только, если бы это хоть что-то изменило.

Сотня метров открытой территории. Можно проскочить, прежде чем приближающиеся со сто­роны Лохова машины двинутся по дороге вдоль защитного вала. Вот только все это напрасно.