Сентябрь

В ходе первого разговора майор стучал кулаком по столу, выкрикивал что-то о наказании, красноречиво показывая на охранника со штыком и чего-то вспоминая про хлеб и воду. Фродо на эти слова рассмеялся ему прямо в лицо: хлеб с водой представляли собой привычные завтрак и ужин. Слегка коричневую водичку исключительно для того, чтобы никто не догадался, называли ячменным кофе. Еще он предложил, чтобы комендант лично показал ему такое место, где он должен будет вы­копать себе карцер. И он сделает это даже с охотой, только лишь для того, чтобы убить скуку. Майор все сильнее стучал по несчастному столу, но столь же прекрасно, как и виноватый, понимал, что его юрисдикция на заключенных не распространяется. Тем более, при постоянном надзоре представи­телей ООН. Режим Лукашенко зарабатывал для себя в мире баллы, теперь он рассматривался как заря демократии на фоне расистской Польши.

А под самый конец майора чудом не хватил удар, когда Фродо отдал салют, прикладывая пальцы к голой голове и вышел, отодвинув штык остолбеневшего охранника.

Во второй раз майор проявил какую-то щепотку ума. Он отослал охранника, тщательно закрыл дверь. Потом схватил низушка за воротник, поднял его словно котенка и прямо в лицо просопел, что в следующий раз разобьет ему морду. Вот просто так, без свидетелей. По привычке даже дал честное комсомольское слово.

У виновного все желание шутить как-то прошло. Он тихонечко пообещал исправиться и вы­шел, обещая себе, что никогда даже не приблизится к предательской гниде. Но не сдержался.

А в комнате коменданта Фродо ожидала неожиданность. Вместо майора-богатыря за столом сидел молодой мужчина в форменном свитере без знаков отличия. По причине темного оттенка кожи и черт лица, если бы ему повязать клетчатый платок на голове, он выглядел бы словно официальный ассистент уже пожилого Ясира Арафата. Какое-то время он присматривался к остолбеневшему низушку.

- Павел Лешневский? Спросил он наконец, совершенно без акцента. И совершенно зря. Фродо мог бы поклясться, что в картонной папке на столе имеется его фотография. - Какие-нибудь докумен­ты имеются?

- Вы шутите? - фыркнул Фродо.

Мужчина усмехнулся, кивнул, наклонился над ноутбуком с подключенной к порту USB не­большой коробочкой. На коробочке мигал зеленый светодиод.

- Присаживайтесь, - буркнул он. Зашелестел привод диска. - Будьте добры, положите руку. Вот сюда, - указал он на коробочку. - Нет, правую.

Фродо послушался. Коробочка была теплой на ощупь.

Снова зашелестел диск, по темной поверхности переместилась красная линия сканера. Зеле­ный до сих пор светодиод мигнул красным и погас.

Мужчина всматривался в экран. Затем поднял глаза.

- И как, сходится? - не сдержался Фродо.

- А что, может и не сходиться? - парировал мужчина и усмехнулся даже шире, чем раньше.

Он придвинул к себе папку, забарабанил пальцами по серому картону, исписанному закорюч­ками иврита.

- Павел Лешневский. Родился в 1970 году, в Варшаве. Отец Анджей, мать — Ивона, девичья фамилия Плоньская. Обучение в Варшавской Политехнике, отделение основных технических проблем. Военная служба в танковых войсках, подпоручик запаса. Аспирантура… Первая работа в фирме по разработке программного обеспечения. Потом работа в Военной Информационной Службе, специальность — обработка и и интерпретация спутниковых снимков. Арестован за шпионаж в пользу Венесуэлы… Признан нежелательным элементом и депортирован; военная прокуратура от обвине­ния отступила… Сходится?

Фродо кивнул.

- Да, естественно, - сказал он. - Не воспользуюсь.

Мужчина закрыл ноутбук.

- Это чем же вы не воспользуетесь? Я пока что ничего и не предлагал…

- Слишком жарко. Сам я люблю прохладу, а в танке жарища. Сам я мал ростом, так что навер­няка ʺмеркаваʺ мне не достанется, только какая-нибудь захваченная ʺсемьдесят-двойкаʺ. Не пройдет, я уже стар для этого, впрочем, мне уже предлагали…

Заскрипел замок-молния. Мужчина тщательно свернул провода, уложил вовнутрь сканер отпе­чатков пальцев.

- Называй меня Арик, - неожиданно протянул он руку. - Видишь ли, Павел, тем, о чем ты гово­ришь, занимается бизнес-секция при британском консульстве в Минске. Это они с тобой разговарива­ли. Два раза, правда?

Фродо молчал.

- Дважды, - Арик не ожидал подтверждения. - И это хорошо, что так случилось, потому что у нас гораздо лучшее предложение.

- Мы, это значит ʺктоʺ? - прямо выпалил Фродо.

- Да не строй ты из себя ребенка, Павел. Знаешь ведь. Нам известны твои достижения…

Ну да, подумал Фродо. Все счастье в том бардаке, когда хватали шпиона, то никак не думали о том, а что на тот способен по-настоящему. Чем грозит, что его выпустили за границу. И все счастье в том, что расовой чистотой занимался совершенно другой отдел, в противном случае — шпионаж бы явно доказали. В противном случае, сидел бы теперь под замком где-нибудь на Раковецкой[18]. Вели­чайшая тайна: получение разведывательного материала с обычных коммерческих, геофизических и метеорологических спутников. Взлом алгоритмов управления.