Сентябрь

Вагнер бездумно складывал снаряжение. Тяжелый ствол со щелчком отделился от ложа, лег в выложенном специальным материалом футляре. Затем он старательно отключил операци­онную си­стему лэптопа, отсоединил провода. Никакой спешки не было, беспорядочная суета и стрельба на по­сту, находящемся на расстоянии в полтора километра не говорили о каким-то об­разом организован­ной облаве. Вагнер начал сворачивать обшитую коричневыми и гнило-зелены­ми тряпицами маскиро­вочную сетку. Вообще-то, ему не казалось, что она еще когда-нибудь приго­дится… Будущего нет, оно закончилось мгновение назад. Но сетка ведь приличная, в инфракрас­ных лучах у тряпок точно такой же образ, как и у живых зарослей…

Машинальные, многократно отработанные действия позволяли заполнить пустоту, не ду­мать о будущем. Нет никакого будущего, и уже не будет…

Еще раз он глянул на далекий пост, заслоняя глаза ладонью от все выше поднимавшегося солнца. Вздымающаяся туча пыли свидетельствовала о том, что ʺбрэдлиʺ наконец-то тронулся.

Вагнер закинул на спину тяжелый футляр. Бросить оружие он никак не мог себя заставить. Не спеша, он пошел, куда глаза глядят. Выпрямившись, не прячась. Вообще-то, он мог бы даже датчики забрать. Нет смысла.

Он уже знал, что сделает. Пойдет к Белкам. Никто ведь его не выслеживает. Оружие оста­вит им, а потом… Он отогнал мысль. На это еще будет время. Сейчас же одна лишь пустота.

Он шел, ни о чем не думая. Добрался до лесной дороги, совершенно не думая о перспекти­ве наткнуться на патруль. Впрочем, с американской стороны патрули встречались редко, амери­канцы уже научились избегать лесов. Они перемещались по шоссе, силой не менее, чем брониро­ванный взвод.

Вагнер просчитал, что лес вскоре кончится, спустя полчаса он выйдет на надбужанские луга, аккурат тогда, когда начнет темнеть; Буг он сможет перейти по броду, где-то на полдороги между Бро­ком и Малкиней. А к утру должен добраться до лесного лагеря.

Все эти расчеты он совершал бездумно, в силу привычки и навыков, приобретенных за по­следние несколько месяцев.

И вот… засмотрелся. Вышел прямиком на двух полицейских в американских мундирах, зато с бело-красными повязками. О них Вагнер слышал, но ни одного еще не видал.

Оба функционера, сотрудничающие с полицейскими миротворческими силами, его даже и не заметили. Уж слишком сильно они были заняты тем, что пинали ногами парня, который лежал, засло­няя голову руками, и даже уже не стонал. Старомодные М-14 стояли, опираясь о деревья, ря­дом со служебными велосипедами, единственным транспортным средством польской полиции.

- Что, говнюк, не знаешь, что в лес нельзя? – монотонно повторял полицейский, акцентируя слоги пинками. Похоже, эту фразу он произнес уже не раз. Второй пинал молча, наверное, он был не таким красноречивым.

Занятые забавой, полицейские не услышали шагов. Вагнера они увидели лишь тогда, когда тот остановился перед ними. Оба отскочили, косясь в сторону своих пукалок.

- Даже и не пробуйте, - холодным тоном предупредил их капитан запаса. Он только стоял, опу­стив руки. И буквально видел, как те усиленно размышляют, как рассчитывают.

Оружие на нас не нацелил. Может, он не один? Может успеем?

Вагнер почти что слышал их мысли, чувствовал, как его заливает холодная ярость. Впер­вые за долгое время — хоть какое-то чувство. Он осознал, что охота на Йосслера была всего лишь нава­ждением, что она ничего не решила. Но вот теперь он испытывал ненависть, ненависть к этим вот су­киным сынам, своим землякам.

Они видели силуэт, освещенный снизу солнцем, висящим уже низко над горизонтом, про­фильтрованным сквозь ветви, торчащим из-за плеча футляром, скрывающим ствол винтовки; се­дые, практически белые волосы, связанные в конский хвост. Еще увидели гадкую усмешку и вз­гляд, за ко­торым таились ненависть и сила.

Разговорчивый был еще и начитанным. Он уже не косился в сторону винтовок. С его лица ис­чезла спесь, теперь она сменилась страхом. Теперь-то у него не было ни малейших сомнений в том, что не успеет.

- Веджьмин, - прошептал полицейский.

Его дружок не имел понятия, в чем здесь дело. Но он тоже боялся, этот страх — густой и во­нючий — буквально истекал из него.

- Валите отсюда! - бросил Вагнер.

Результата он ждать не стал, склонился над парнишкой. На удивление, он был уверен, что те его послушают. И действительно, послушали. Через мгновение от них остались только две устарев­шие винтовки.

Парень, вообще-то, из неприятности вышел даже неплохо. Охранники оккупационного ре­жима собирались развлекаться подольше, так что поначалу пинали даже не слишком грубо.

Избитый, постанывая и размазывая слезы по грязному лицу, сел на землю. Исподлобья он поглядел на Вагнера. Это как раз он еще мог, лицо только начинало напухать.

- Та-а… - откашлялся он. Говорить ему было больно. И ничего удивительного, подумал Вагнер, по ребрам пинали. С беспокойством он поглядел на руку, которую парнишка отвел ото рта. Облегченно вздохнул, крови видно не было.